Предводитель волков. Вампир (сборник)

Но он был связан по рукам и ногам. Сначала он попытался перегрызть веревки. Невозможно.

Он попытался, напрягая мышцы, разорвать их. Бесполезно.

Все усилия привели лишь к тому, что веревки впились ему в тело.

Пришел его черед выть от боли, тоски и злости.

Наконец, устав истязать связанные руки, он поднял к небу сжатые кулаки и взмолился:

– О черный волк, друг мой! Сними с меня веревки, которыми я связан. Ты прекрасно знаешь, что, чтобы творить зло, мои руки должны быть свободны.

В тот же миг разорванные веревки упали к ногам Тибо, который с радостным ревом принялся молотить руками в воздухе.

Глава 21 Дух зла

На следующий день около девяти часов вечера какой-то человек шел по дороге от Пюи-Саразэн к просеке Озьер.

Это был Тибо, которому хотелось в последний раз увидеть свою хижину и узнать, не уцелели ли после пожара хоть какие-нибудь вещички.

Место, где она стояла, можно было определить по куче дымящегося пепла.

Как если бы Тибо назначил им встречу здесь, волки сидели широким кругом у того, что совсем недавно было его жилищем, и созерцали его со свирепо-угрюмым выражением. Казалось, они понимают, что, разрушая бедную хижину, покушаются на того, кого договор с черным волком сделал их повелителем.

Когда Тибо вошел в круг, все волки одновременно завыли – протяжно, тоскливо, будто хотели дать понять, что готовы принять участие в мести.

Тибо сел на том месте, где был очаг. Оно угадывалось по нескольким почерневшим, но целым камням, и по золе, слой которой здесь был толще.

Он провел несколько минут, погруженный в горестное созерцание.

Он не думал о том, что уничтоженное жилище было следствием и наказанием за его всё возрастающие завистливые желания. Он не чувствовал ни раскаяния, ни сожаления. Удовлетворение оттого, что отныне он в силах воздавать людям злом за зло, гордость из-за того, что он благодаря своим страшным помощникам может бороться с теми, кто его преследует, вызывали в нем совсем другие чувства.

А поскольку волки жалобно выли, Тибо сказал:

– Друзья мои, ваш вой соответствует крику моего сердца. Люди разрушили мой дом, развеяли по ветру пепел от инструментов, которыми я зарабатывал на хлеб; их ненависть преследует меня, как и вас; я не жду от них ни жалости, ни милосердия. Мы – их враги, как и они – наши, и у меня нет к ним сострадания. Итак, идите и несите разорение всему: и хижине, и замку… как они поступили со мной.

И, как некогда предводитель кондотьеров в сопровождении наемников, вожак волков в сопровождении своей банды взялся за разбой и резню.

На этот раз преследованиям подвергались не олени, не лани, не косули и не пугливая дичь.

Под покровом ночи Тибо первым делом пришел к замку Вез, ибо именно там был его главный враг. При замке у барона было три фермы, конюшни с множеством лошадей, хлевы с коровами, загоны с овцами. Уже в первую ночь они подверглись нападению. В конюшнях были зарезаны две лошади, в хлеву – четыре коровы, в загонах – десять овец.

Барон некоторое время сомневался, что разбой учинили животные, с которыми он вел такую жестокую войну; все выглядело не грубым нападением стаи хищных зверей, а хорошо продуманной местью. Однако по следам зубов и отпечаткам лап на земле пришлось признать, что виновниками трагедии были обыкновенные волки.

На следующий день устроили засаду.

Но Тибо с волками были на противоположной стороне леса. На этот раз были опустошены конюшни, хлева и загоны в Суси и Вивьи.

Через день – в Бурсонне и Иворе.

Разбойные нападения, начавшись, становились все ожесточеннее.

Предводитель уже не отходил от волков: он спал в их логовищах, жил среди них, поощряя жажду крови и убийств.

Не один дроворуб, не один сборщик вереска, встретивший в чаще волка, был растерзан его острыми белыми зубами. Спаслись немногие – благодаря храбрости и острому ножу.

Направляемые человеческим разумом, волки по организации и дисциплине стали опаснее банды ландскнехтов, разбойничающих в завоеванной местности.

Все были в ужасе. Никто не осмеливался выходить за город или деревню безоружным, животных кормили в стойлах, а люди, собираясь куда-нибудь пойти, договаривались и отправлялись только компанией.

Суассонский епископ собирал прихожан на общие молитвы Господу об оттепели и таянии снегов: невиданную жестокость волков приписывали большому снегу, выпавшему в это время.

Говорили, что волками руководит – направляет и ведет их – человек; что он более неутомим, жесток и безжалостен, чем сами волки, и, подобно своим спутникам, питается трепещущей плотью и утоляет жажду кровью.

Люди называли имя Тибо.

Епископ издал эдикт об отлучении бывшего башмачника от церкви.

Что касается господина Жана, то он уверял, что без умело организованной травли церковные громы и молнии действия не возымеют.