Предыстория беларусов с древнейших времен до XIІI века.

Поэтому с тезисом, что «ядро русского генофонда находится на юго-западе русского этнического ареала», с добавлением части беларуского ареала, мы согласиться не можем. В действительности на карте уровней близости к беларускому этносу эти два субареала объединяются в один — беларуский. Именно здесь отчетливо проявляется многовекторная дивергенция обобщенной генетической компоненты (см. карту 7). К беларусам на северо-востоке и юго-востоке нашей страны приближаются жители смежных территорий, предки которых еще в первой четверти XX века идентифицировались как беларусы.

На карте отклонений по комплексу биохимического полиморфизма в первую очередь выделяются два региона — беларуский и русский. Что касается беларуского, то здесь явно присутствует преимущественно меридиональная дивергенция — на юг и северо-восток, а также на юго-запад. Русский регион не имеет по этому показателю такой консолидированности и отличается достаточно высокой степенью мозаичности (карта 9). Кстати, палеоантропологические материалы Т. И. Алексеевой убеждают в наличии у восточных славян (особенно украинцев) комплекса генов южного, средиземноморского происхождения (Алексеева Т. И., 1973).

Используя наши материалы, мы не можем с помощью «генетических часов» заглянуть дальше бронзового века. Но это вовсе не означает, что геногеографические изменения мы должны объяснять миграциями, смешением племен и культур только начиная с этого времени. Археологические материалы дают возможность искать причины этих изменений и в тех процессах, которые происходили намного раньше.

Так, согласно данным археологии, на этапе днепро-донецкой культуры памятники двух ее локальных вариантов (восточнополесского и верхнеднепровского) окончательно объединились. Включение в неманскую культуру элементов южного орнамента, не без внешнего влияния племен шнуровой культуры, придало своеобразие западнополесскому варианту орнамента (в своей основе, как известно, балтского).

«Неолитические традиции, отчетливо заметные даже в культурах периода средней бронзы, говорят о том, что племенные группы неолита не исчезли бесследно. Возникновение крупного этнического сообщества, племена которого изготавливали различные варианты гребневой керамики, — важный этап в создании той основы, на которой формировались позже славянские и балтские народы».[104]

Для исследования проблем формирования предков славян и балтов территории Полесья и Волыни действительно играют первостепенную роль. Так, в неолитических культурах Полесья археологи выявили признаковые влияния, которые распространялись последовательно с юго-запада, запада, юго-востока и снова с запада.

Анализируя отклонения общерусского генофонда по белковым маркерам, Ю. Г. Рычков с коллегами снова обращают внимание на разделенность ареала русских на западную и восточную части, неожиданно и, на наш взгляд, некорректно называя ее русско-беларуским. На самом же деле здесь очевидно наличие двух отдельных генофондов.

С другой стороны, имеются ли основания, как это делают московские авторы, соотносить восточнославянский ареал с территорией расселения венедов и антов? Трудно сказать. Возможно, и есть. Но требуются дополнительные доказательства.

В монографии «Этногеномика и геногеография народов Восточнгой Европы» (2002 год) отмечено, что достаточно полно изученный генофонд Беларуси использован в качестве модельного объекта наряду с Черноморско-Балтийским и Северо-Евразийским регионами (Лимборская С. А. и др., с. 25). Цитируем:

«Каждый последующий генофонд как минимум на ранг крупнее предыдущего и позволяет проследить закономерности более высокого порядка. С другой стороны, выявленные закономерности полностью распространяются и на генофонды более низких уровней.

Такой принцип позволяет выявить общее и особенное в пространственной структуре каждого из генофондов, а с методической точки зрения дает возможность провести анализ с внутренним контролем».