Предыстория беларусов с древнейших времен до XIІI века.

Унифицированные методики сбора и обработки экспедиционных материалов помогли выявить главные компоненты генотипной изменчивости путем усовершенствования известной методологии их картографирования. Так была создана серия унифицированных карт генетических ландшафтов, конденсирующих в себе основные параметры изменчивости частот генов и основную часть общей дисперсии. Этим способом уже проверена достоверность выявленных закономерностей изменчивости генофонда сразу по четырем независимым системам данных — из антропологии, дерматоглифики, классической и молекулярной антропогенетики (Балановский О. П. и др., 2000, 2001).

Все названные обстоятельства, по нашему мнению, позволяют — с учетом знаний об истории изученных этносов — собственным взглядом увидеть, как наши беларуские популяции распределены в геногеографическом пространстве главных компонент. Так, центры тяжести «этнических облаков» беларусов и украинцев (по терминологии Е. П. Балановской) в пространстве двух главных компонент размещаются рядом, но сами «облака» перекрываются только наполовину, едва касаясь «облака» русских (см. рисунок на с. 152).

При этом, если украинский этнос вообще не граничит с финно-угорской компонентой, а беларуский — лишь соприкасается с ней, то «русские популяции во всех диаграммах оказываются в одном кластере с финно-угорскими, а не славянскими этносами» (Лимборская С. А. и др., 2002).

Следовательно, это еще один аргумент в пользу исторически и экологически зависимых особенностей каждого из восточнославянских этносов. В последнее время археологи все чаще сравнивают результаты своих исследований с нашими и находят соответствующие параллелли (Штыхов Г. В., 2002). Следует считать не только желательным, но и необходимым сравнение археологических материалов с материалами геногеографии. Такое сравнение выявляет специфику генофонда, которая посредством механизма антропогенетической преемственности дошла от древности до современности.

Кстати можно упомянуть недавно изданную на родине книгу Витовта Тумаша «Избранные труды», в которой напечатана его статья середины XX века о балтском элементе в этногенезе беларусов. Сылаясь на своих предшественников-антропологов, считавших беларусов «наичистейшим славянским народом, наилучшим образом сохранившим свои славянские особенности», автор объясняет: «такой взгляд сложился прежде всего потому, что в противоположность русским и украинцам наши пращуры слились не с чужими, антропологически далекими от них финскими или монгольскими элементами, а с расово близкими индоевропейскими балтами».[105]

Обратимся к результатам картографирования не главных компонент, а генетических расстояний.[106] Авторы указанной публикации, учитывающие и наши данные по классическим генным маркерам, строят карты с принципиально новым генетическим рельефом, где отмечают расстояние от любой среднерегиональной (реперной) частоты. Однако на карте генетических расстояний от средних русских частот генов (см. карту 9), по их собственным словам, «основная площадь Восточной Европы окрашена в светлые тона, указывающие на общность с русским генофондом». Тем самым фактически игнорируется присутствие своеобразного беларуского генофонда.

Согласиться с таким тезисом нельзя. Генетический и морфологический материал свидетельствуют об отличии беларуского этноса в географическом пространстве и историческом времени. Напомним, что еще в середине 50-х годов XX века В. В. Бунак, изучая в рамках расоведения физический тип беларусов, предлагал этногенетическую гипотезу о наличии в их фенотипе очень древней (с эпохи мезолита) северо- и южноевропеоидной примеси (Бунак В. В., 1956). Эта идея нашла подтверждение в позднейших исследованиях (Битов М. В. идр., 1959; Дьяченко В. Д., 1965; Денисова Р. Я., 1975).

На карте генетических расстояний населения Восточной Европы от средних беларуских частот генов (см. карту 7), построенной на основе значительного количества маркеров (57 аллелей 21 локуса), прекрасно видна своеобразная особенность генофонда беларусов. К ним присоединяются коренные жители Псковской, Новгородской, Смоленской и Брянской областей, Виленского края, Украинского Полесья.

По нашему мнению, тем самым зафиксированы исторические явления не XVII–XVIII веков, а на три тысячи лет раньше. С учетом всего изученного материала ареал беларуского генофонда в общих своих очертаниях соответствует границам Великого Княжества Литовского середины XV века. Многовековое существование этой беларуской державы, единство происхождения, своеобразие языка, духовной и материальной культуры беларусов способствовали консолидации древнего этноса.

ГЛАВА 8. Этногеномика популяций Восточной Европы по ДНК-маркерам