Предыстория под знаком вопроса (ЛП)

Далее Жариков цитирует Герасимова, который считает, что «Окончательный переход с лунного календаря хиджры на солнечный был осуществлен только в 1784 году, причем летоисчисление было продолжено с сохранением прежней нумерации. Под годом до 1784 года понимали лунный цикл длительностью ~ 29 суток, начиная с 1785 года, годом стали называть солнечный цикл длительностью ~ 365 суток.» Здесь Герасимов имеет в виду не мусульманский календарь, а принятый, как он уверен, в то время в России.

Свою парадоксальную теорию Жариков резюмирует в следующих словах: «получается, что французский республиканский календарь был одним из первых календарей, основанных на солнечном годе. Неудивительно, что его дубликаты „попали“ в глубокую древность.»

Пока считается, что первенство в этой области принадлежало «древнему» египетскому календарю. Вот что пишет об этом Каменцева: «Египетский календарь долгое время являлся единственным, в котором продолжительность месяца и года была постоянной и не зависела от произвола жрецов. Этот календарь послужил основой всех дальнейших солнечных календарей» (стр. 31).

Именно поэтому Каменцева начинает главу 3 «История создания солнечного счисления времени» с параграфа «Календарь Древнего Египта», за которым непосредственно следует параграф об юлианском календаре. Можно себе представить, какой революцией в истории календарей оказалась бы подмеченная Жариковым зависимость «древнего» египетского календаря от такового Французской революции.

Не будучи в состоянии перенести почти всю историю солнечных календарей в 19-й век, подчеркиваю еще раз, что уже в «Истории под знаком вопроса» я сильно усомнился в правильности истории солнечных календарей в интерпретации авторов XIX-XX вв. и современных авторов, писавших и пишущих на хронологические темы. Не могу исключить и того, что интерпретация «древнего» египетского календаря как солнечного, а также мнение о делении его месяцев на декады действительно восходят к ученым, сопровождавшим Наполеона в его египетской экспедиции. В то же время отмечу еще раз, что выше я уже идентифицировал год «древних» египтян как не являющийся солнечным.

Прекрасно понимая антижреческий настрой советской (атеистической?) профессорши, подчеркну, что столь нелюбимые современными авторами жрецы в первую очередь сделали само существование первых календарей возможным: без их наблюдений никакие календари в свое время не могли бы существовать. В какой мере их «произвол» действительно зависел от их взяточничества и желания услужить политикам – особый вопрос, но не исключено, что эта интерпретация основана в первую очередь на современном непонимании неточности наблюдений в описываемое древнее время.

Хотя Эдвин Крапп, известный американский астроном и популяризатор науки, пишет в своей книге «Боги с небес. Как интерпретация небесных знамений повлияла на развитие цивилизации» о том, что жрецы всегда верой и правдой служили императорам и прочей правящей знати и скрывали свое астрономическое знание от всех тех, кому не полагалось им обладать. То есть, практически, почти от всего населения.

Выводы

Лунно-солнечный календарь продолжал использоваться на Востоке, несмотря на введение юлианского календаря … На Ближнем Востоке, не солнечный год Цезаря, но чисто лунный мусульманский календарь фактически положил конец употреблению циклического (вавилонского, селевкидского) счисления времени.

Бикерман, стр. 23

Сначала об эпиграфе: странная точка зрения или явная путаница в хронологии? Более близкий к идее согласования лунного календаря с солнечным или хотя бы сезонным (от урожая до урожая, например) вавилонский календарь почему-то, вопреки всей логике исторического развития, заменяется на «более примитивный», ибо никак с солнечным не связанный, чисто лунный календарь с несолнечным годом, состоящим из 12 лунных месяцев!

Так может быть, прав был Морозов, который считал всю месопотамскую клинопись, из которой почерпаны и наши сведения о вавилонском и других месопотамских календарях, позднесредневековой?! Тогда все солнечно-лунные календари Месопотамии станут попытками дальнейшего развития «мусульманского» чисто лунного календаря, которые по каким-то причинам не прижились и были забыты.

Переход от лунного календаря к солнечному произошел, судя по всему сказанному в четвертой части книги, много позже, чем предполагают историки. Конечно, этот мой вывод следует еще проверить на обширном материале по истории древних календарей. Я имею в виду, например, сведения о наблюдениях за Солнцем в каменных обсерваториях предыстории, для детального анализа которых у меня не хватило ни времени, ни места в книге.