Предыстория под знаком вопроса (ЛП)

Нобл и Давидсон честно признают, что не знают, что подвигло тогда неандертальцев, которые тоже изредка выбрасывали умерших на свалку, в отдельных случаях хоронить их в глубоких могилах. Впрочем известен и случай, когда труп умершего был аккуратно освобожден от мышечной ткани, а скелет подвергнут обработке на костре. Со временем начинают преобладать обычные погребения, причем названные авторы связывают оные с тем, что у неандертальцев по крайней мере в течение некоторых недель сохранялись воспоминания об умерших. Может быть, они их просто зарывали в землю, чтобы им не мешал запах разлагающихся трупов, вернее — соплеменников, которые на какое-то время перестали быть активными. Пусть мол отоспится, пока не соберется снова пойти с нами на охоту. Во всяком случае, продолжая имеющую более ста лет традицию видеть в неандертальцах умственно весьма отсталое существо, Нобл и Давидсон отказывают этим древним людям в представлении о загробной жизни, которое было бы уже равносильно некоей форме представлений о будущем.

Карл Ясперс о предыстории

Человек — это идея, а не доступная эмпирическому познанию действительность

Карл Ясперс, Истоки истории и ее цель, стр. 68, см. [Ясперс]

Недоучившийся юрист, дипломированный врач, доктор медицины и доктор психологии, врач психиатр и философ, ставший профессором философии Гейдельбергского университета в возрасте 28 лет, Карл Ясперс (1889–1969) был лучше многих своих современников подготовлен к трудной и казавшейся ему неразрешимой задаче проникновения в психику и душу первобытного человека. Этот виднейший представитель немецкого экзистенциализма, один из самых ярких мыслителей прошедшего века видел человека каменного века собственными глазами: в своих современниках. Он считал, что современные люди — это те же самые люди, что и предысторические, с той лишь разницей, что за сравнительно короткий срок исторического развития люди создали многочисленные традиции, которые передают из поколения в поколение путем воспитания и социального контакта, но которые не стали частью нашей биологической природы и могут снова исчезнуть в случае катастрофы, которая изменит условия нашего существования.

Мы ничего не знаем о душе человека, который жил 20000 лет тому назад. Однако мы знаем, что на протяжении известной нам истории человечества, этого короткого промежутка времени, человек не изменился существенным образом ни по своим биологическим и психофизическим свойствам, ни по своим первичным неосознанным импульсам.(стр. 56–57)

Так не в этом ли главный смысл изучения предыстории, чтобы познать себя не как носителей определенной культуры, а как людей, пришедших к ней из некоего исходного биологического состояния, которое нам очень хотелось бы узнать. Беда лишь в том, что это познание затруднено настолько, что возникает сомнение в осуществимости этой главной задачи предыстории. «Мы, собственно говоря, не знаем, что такое человек, и это тоже относится к сущности нашего человеческого бытия.» (стр. 62).