Предыстория под знаком вопроса (ЛП)

Прошлое, которое мы создаем сами, непонятным образом, но явно прорастает сквозь унаследованное нами прошлое, постепенно изменяя последнее. Ценность борхесовского опуса — в демонстрации подсознательного стремления известных нам культур конструировать историю. [.]

Любопытно, что производство текстов, якобы происходящих из более ранних времен (взять хотя бы Ареопагитский корпус), было широко распространено в античной и средневековой Европе, для подтверждения преемственности идей и институтов, т. е., для воздействия на настоящее при помощи прошлого. [.]

Стремление переписать историю никогда не провозглашалось откровенно — напротив, каждый раз говорилось об открытии истины. Каждая культура конструирует нужное ей прошлое, и то, во что культура верит, абсолютно реально для тех, кто к ней принадлежит. Так, для Пико делла Мирандола и Афанасия Кирхера герметический корпус (речь идет о «Герметическом корпусе» якобы Гермеса Трисмегистоса, который играл в Древней Греции в начале новой эры роль, похожую на роль Библии в христианстве — Е.Г.) на самом деле был древнее Моисея. Культура имеет то прошлое, которое желает иметь. Возможно, кроме этого никакой «истории» нет. Борхес, еще 60 лет назад проболтавшийся об этом тайном желании культур, не имел в виду тоталитарные идеологии — для его экзерсиса хватило знакомства с обыкновенным романтизмом.

Последнее замечание Дегтярева очень важно. Человечество в большой мере преодолело господство тоталитаризма, которым охарактеризовался предыдущий век. Но опасность для наших представлений о прошлом исходит сегодня и от авторитарного Китая, и от азиатски-демократической Индии, и от старых демократий и их новых последовательниц во всем мире. Она исходит от гигантски разросшейся машины исторической иерархии и от религии прошлого, продолжающей свое победное шествие по Земному шару.

Историки не знают хронологии (и не хотят ее знать)

Наша планета создана всего несколько минут тому назад и населена жителями, которые лишь «вспоминают» иллюзорное прошлое.

Рассел, Анализ мышления (Analysis of Mind, 1921, h. 159)

Как же так! — воскликнет скептический читатель. — Книги историков пестрят точными датами из древности и средневековья. Больше того, историки-учителя все время заставляют школьников зубрить хронологические таблицы, преодолевая естественное сопротивление юношей и девиц этому нудному занятию. Наконец, многие историки-профессионалы знают эти бесконечной длины таблицы наизусть, по крайней мере, в той их части, которая касается индивидуальной специализации того или иного конкретного историка. Ведь без этого историку, небось, и диплом-то не выдадут! И на работу не возьмут! И кафедру не дадут! Не говоря уже об институте истории!

Так-то это так, но ведь расписание движения поездов может заучить наизусть любой чудак. Это еще не сделает его железнодорожником. И уж, во всяком случае, не превратит его в признанного водителя локомотивов. Или в железнодорожного диспетчера. Не сможет наш гигант памяти составить расписание движения поездов на следующий год. И вообще, большинство разумных людей не заучивает наизусть массивы справочной информации, а ограничивается тем, что знает, где ее можно быстро получить: на доске железнодорожных расписаний, в Интернете или в толстых фолиантах с хронологическими таблицами. Так что историки не только не знают хронологии, как я утверждаю, но еще и не являются разумными людьми в только что поясненном смысле.