Предзнаменование

— Успокойтесь, не придется. Ваш муж уже и теперь скорее мертв, чем жив. Идите, время ехать.

Он подсадил Жюмель в карету, захлопнул дверцу и дал знак кучеру. Она помахала ему рукой, потом послала нежный воздушный поцелуй в сторону подъезда. Карета тронулась, и Жюмель расположилась рядом с мужем.

На место первой тут же подъехала другая карета. Молинас подождал, пока в нее сядут Лоренцино, Вико, Спаньолетто и Мавр, а потом поднялся сам.

Лоренцино выкрикнул адрес и откинулся на сиденье.

— Теперь, когда уехал Больм, я остался без крыши над головой.

— А раньше вы где жили? — спросил Молинас, хотя прекрасно это знал.

— В Королевском коллеже, где и познакомился с Постелем. А еще раньше — в Коллеже ломбардцев. Но я не создан для такой жизни.

— Может, вы поспешили отправить Анну и ее супруга?

— А что мне еще было делать? — Лоренцино выглядел расстроенным. — Господин де Нотрдам, вы достаточно давно знаете, кто я. Но, может быть, плохо себе представляете, что значит быть Лоренцо Медичи, человеком, который убил флорентийского тирана Алессандро. С той минуты, как его наследник Козимо обещал сто аспри тому, кто меня убьет, за мной беспрерывно охотятся.

Молинас кивнул.

— Понимаю. Однако вы пользуетесь поддержкой вашей кузины Екатерины. И, что еще ценнее, короля Франциска и его сестры Маргариты Наваррской.

— Думаете, убийца, привлеченный такой суммой, откажется от куша? Если бы Франциск держал меня при дворе — другое дело. Но мое присутствие для него тоже обременительно… Вико, как зовут того лионского типа?

Силясь вспомнить, разбойник наморщил низкий лоб.

— Кажется, Чеккино. Чеккино из Биббоны.

— Вот, Чеккино из Биббоны, бывший капитан неизвестно какого войска. Это уже четвертый или пятый убийца, который назвался. — Лоренцино пристально взглянул на Молинаса. — Понимаете, синьор Нотрдам? Если бы мои лионские друзья меня не предупредили, этот Чеккино был бы уже здесь, пытаясь меня заколоть.

— Надеюсь, вы велели его арестовать.

— Об этом позаботились мои друзья, но теперь он снова на свободе. Какие у судей доказательства? Хоть посылай ему извинительное письмо. — Лоренцино вздохнул. — Вот почему пришлось расстаться с Анной и ее мужем. Она, конечно, шлюха и ни минуты меня не любила, но я не могу подставить ее под нож убийцы. Что же до старика, то он несчастный больной, из всех нас самый невинный.

Спаньолетто тряхнул волосами, заплетенными в косички.

— Этот тысяча пятьсот сорок первый год заканчивается под дурным знаком.

— Верно сказано, приятель. Мне надо решиться до зимы уехать из Парижа. Здесь за мной следят слишком много глаз.

Карета тем временем подъехала к кварталам, окружавшим Шатле, которые в пасмурную погоду казались еще более жалкими. От чудовищного лабиринта лачуг поднимался тяжелый чад. Только здешний житель был способен отличить обыкновенный дом от борделя, а бордель от закрытой таверны, куда можно было проникнуть, только шепнув пароль. В это время дня все многочисленное население лачуг попряталось. Ночь была еще далеко, да и частые облавы заставляли остерегаться выходить на улицу, тем более в такую погоду.

Когда они подъехали к еврейскому кварталу, Молинас спросил:

— Вы знаете, зачем понадобились Постелю?

— Я ему не нужен, он хочет видеть вас. Эти слова встревожили Молинаса. А вдруг Постель уже знает, что ждет его друзей? Нет, не может быть. Вряд ли каббалист в курсе тех политических игр, что имеют место на высшем уровне власти после заключения непрочного мира между Франциском I и Карлом V. Именно хрупкость этого перемирия и заставила Молинаса действовать так оперативно. Милан оставался спорной территорией, и напряженность в отношениях обоих суверенов сохранялась. Со дня на день могла вновь разразиться война.

У одного из домов Лоренцино первым вышел из кареты, едва не угодив в грязную лужу, вода из которой все-таки окатила ему сапоги и опушенные лисьим мехом края плаща. Стоя на краю, он созвал спутников и обратился к чернокожему гиганту:

— Ты, Мавр, пойдешь со мной и с господином де Нотрдамом. — Остальным он указал на единственный в доме подъезд и велел встать по обе стороны. — Вико, Спаньолетто, стойте на страже. Предупреждайте о любом подозрительном шуме.

Как и во время их первого визита, бородатые люди в черном встревоженно высовывались из дверей своих комнатушек. Не обращая на них внимания, Лоренцино, Молинас и Мавр поднялись на верхний этаж, осторожно передвигаясь по лесенкам, переходам и галереям внутренних двориков.

Увидев их на пороге своего кабинета, Постель захлопнул лежавшую перед ним книгу и вскочил на ноги. Безо всяких преамбул он ткнул в Молинаса тонким пальцем.

— Вы… вы… теперь уж вы мне ответите! И я заставлю вас ответить убедительно, иначе…

Он так волновался, что каждое слово давалось ему с трудом.

— Почему вы так говорите? Что такого сделал мой друг? — подал голос Лоренцино.

— Что он сделал? Он выставил меня посмешищем, вот что он сделал! Он разрушил мое положение при дворе, и теперь ничего нельзя поправить!