Предзнаменование

Обычно сдержанное и полное достоинства лицо Постеля изменилось до неузнаваемости. В глазах засверкал безумный огонек, словно полученное оскорбление помутило его рассудок.

Молинас ничего не понимал и предоставил Лоренцино задать вопрос:

— Да о чем вы говорите?

— Этот человек, — заорал Постель, брызгая слюной, — обещал вернуть плодовитость дофине! Вот уже месяцы, как я служу при дворе посредником, сообщая Екатерине Медичи очередное прописанное им средство. Точнее, очередную мерзость, которую и назвать-то тошно. Паста из дождевых червей, коровий помет, моча мула… А последний рецепт был просто издевательством: зашить в одежду пепел лягушки и носить на шее кабаньи яйца!

Молинас все понял. С тех пор как он назвался Нострадамусом, он волей-неволей должен был рекомендовать средства от бесплодия, в которых ничего не смыслил. И он прибегнул к следующему способу: прописывать то, что нормальный человек ни за что не рискнул бы проглотить. А теперь до него дошло, что каждый рецепт был принят за чистую монету, и дофина, скорее всего, от страха, что супруг с ней разведется, честно выполняла все его предписания…

Парадоксально, но именно последнее средство было согласовано с алхимической и некромантической литературой.

— Пепел лягушки и яйца кабана упоминает в своих рецептах Исидор Физик, — важно промолвил Молинас. — Надо немного подождать, и…

— Подождать? — в отчаянии выкрикнул Постель. — Весь двор смеется за спиной бедной девушки! Франсиск Первый, когда увидел у нее на шее мешочек и узнал, что там, чуть не умер со смеху. Муж Екатерины, Генрих, вообще от нее отвернулся и исчез вместе со своей любовницей, Дианой де Пуатье. Уже четыре дня о нем ни слуху ни духу. Вы никакой не чародей и не врач! Вы шарлатан!

В глубине души Молинас ликовал. Именно этого он и хотел добиться, прикидываясь Нотрдамом и при посредничестве Постеля преподнося это имя двору. Ему надо было навлечь на медика гнев короля, спровоцировать его опалу и арест с последующей высылкой в Испанию и тем самым выманить из укрытия Ульриха из Майнца, который явно себя обнаружит, узнав о судьбе ученика. Он не ожидал, что все получится так быстро. Однако торжество пришлось спрятать за гримасой горечи.

— Господин Постель, вы ко мне несправедливы. — Он обернулся к Лоренцино. — Прошу вас, заступитесь за меня.

Юноша очень удивился.

— Думаю, что недовольство нашего хозяина вполне понятно. Бьюсь об заклад, что он представил моей кузине ваши лекарства как свои собственные. Не так ли, месье Постель?

Молинас вздрогнул. Если это было так, то весь его план оказался пустой тратой времени. Он без удовольствия заметил внезапное смущение каббалиста, сразу смягчившее ярость, которая искажала его лицо. Он понял, какую глупость совершил, доверившись, с одной стороны, тщеславному юнцу, а с другой стороны, безумцу. К счастью, у него был наготове еще один план, и касался он Жюмель. Тем не менее это не устраняло доказательств его досадной некомпетентности.

В комнате на миг воцарилось молчание, которое нарушили и на лестнице. Запыхавшийся Спаньолетто сразу бросился к Лоренцино:

— Синьор, по улице приближаются жандармы. Похоже, это отряд Делль'Иль.

— Ну и что?

— С ними прелат. Надеюсь, что я ошибаюсь, но он очень похож на епископа Торнабуони.

Лоренцино вскрикнул и выскочил из комнаты, за ним Спаньолетто и Мавр. Молинас медлил: очень уж дрожали ноги. Он прекрасно понимал, зачем здесь находится епископ Альфонсо Торнабуони да Салюццо, представляющий в Париже интересы Карла V и Козимо Медичи. Но он никак не ожидал, что тот появится в такой неподходящий момент. Определенно судьба от него отвернулась, и защищаться было нечем.

Испанец не заметил удивления Постеля, который, казалось, бредил. Едва обретя твердость в ногах, он в свою очередь бросился вниз по бесконечным лесенкам и переходам. На улицу он выскочил с секундным опозданием. Карета Лоренцино уже отъехала довольно далеко, но ее дверца все еще была распахнута в надежде, что он успеет вскочить внутрь. Однако перед Молинасом в окружении вооруженного отряда уже гарцевал на серой лошади епископ Торнабуони.

Он дружески улыбнулся.

— Господин Молинас! — воскликнул он приятным баритоном. — Настал миг, к которому вы так тщательно готовились. Король скрепил своей подписью альянс с императором. Совсем скоро мы разорим это еврейское гнездо и погоним его обитателей к границам Испании. — Потом епископ доверительно прибавил: — Здесь никто не помнит бревиса Иннокентия Восьмого от тысяча четыреста восемьдесят седьмого года, где европейским принцепсам вменяется в обязанность выдавать испанской инквизиции всех, кого она разыскивает. Вы вспомнили об этом как раз в нужный момент.

Краем глаза Молинас увидел, как дверца кареты захлопнулась и экипаж быстро понесся прочь. Ярость поражения вспыхнула в нем с удвоенной силой. Он схватил коня епископа за узду.

— Монсиньор, я просил вас дождаться моего сигнала! Знаете, кто был в той карете? Лоренцино Медичи!

Торнабуони нахмурил лоб.