Преемственность

— Понял. Привыкай, — произнес Филипп и, на всякий случай, отошел чуть дальше, с сожалением посматривая на бледного и взъерошенного вампира, побывавшего в голове у трёх насильников.

Уильям снова кивнул, соглашаясь. Уняв тошноту, он распрямился и зашагал за Филиппом более энергично, хотя нездоровый блеск глаз выдавал весь тот ужас, что он испытал.

Двое вампиров прошли коридор, вернулись в отделение тюрьмы с зарешеченными камерами. Немытый и грязный люд, закованный в кандалы, прильнул к решеткам и возбужденно тыкал пальцем в испачканного с ног до головы кровью Уильяма. Затем Старейшины свернули в узкий коридор, и граф завел Уильяма в небольшую комнату, где, судя по всему, мылись стражники и некоторые особо почетные заключенные, оставленные на съедение графской семье.

Посреди комнатки уже стоял табурет с большим тазом, наполненным водой. Следом за Старейшинами в комнату спешно вбежал услужливый надсмотрщик и протянул комплект сменной одежды, который ранее получил от Уильяма, и полотенце. Он удивленно взглянул на перемазанного кровью вампира и скрылся.

— Господин, а ничего, что он и вся тюрьма видели меня в таком состоянии?

— Нет, надсмотрщик — один из вампиров. А что касается заключенных — сюда попадают лишь те, кому назначен смертный приговор. Так что не волнуйся, лишнего не сболтнут никому, — покачал головой граф и устроился у двери, оперевшись о стену плечом и сложив руки на груди. — Смывай с себя кровь, одевайся, потом поднимемся.

Уильям стащил с себя грязные вещи, предварительно достав из кармана тоненький браслет, который бережно положил рядом с тазом, и стал смывать с голого тела кровь. Граф беспристрастно посмотрел сначала на браслет, потом стал разглядывать рыбака, который был выше его на полголовы. Он заговорил, когда Уилл почти закончил приводить себя в порядок.

— Уильям, ты спал с моей дочерью?

Уильям вздрогнул, побледнев, затем густо покраснел и испуганно кивнул, спешно вытираясь полотнищем. От страха, ибо на его голову в последние дни свалилось слишком много, у Уилла затряслись руки, и он неумеючи завозился с завязками на штанах и с ужасом поглядывал на Филиппа.

— Я… господин, я…

— Успокойся, — перебил его граф. — Если бы ты сделал что-то Йеве против ее воли, тогда бы я сейчас разговаривал с тобой по-другому. Но, как я понимаю, моя дочь сама была не против прыгнуть к тебе в кровать.

Филипп ожидал кивка, но его не последовало — вместо этого Уильям, не желая выдавать Йеву, нахмурил брови и промолчал. Граф с интересом посмотрел на него.

— Чего не отвечаешь? Когда это случилось между вами в первый раз?

— В середине лета.

— И как часто? — поднял брови Филипп.

— Пару раз в неделю, — коротко ответил Уильям. Он стоял уже полностью одетый, но всё ещё боялся встретиться взглядом с графом.

— Хм… Ну что ж, я думал это продолжалось у вас дольше… Рассказывай.

— Рассказывать? — ужаснулся рыбак, побледнев.

— Да-да. Кто первый инициировал? Говори все, каждое слово, каждое действие. А ты что думал, когда лег с моей дочерью? — сурово и даже с некоторой угрозой произнес граф, сделав шаг вперед по направлению к дрожащему Уильяму и оскалившись. — Я потом то же самое спрошу у Йевы, и если у вас хоть слово не совпадет или кто-нибудь что-нибудь утаит, то шкуру сниму с вас обоих!

Уильям, едва не провалившись сквозь землю от стыда и страха, пересказал все. Руки его тряслись, он постоянно касался то лица, то шеи. Хоть рассказ и занял всего лишь пару минут, но вампиру показалось, что прошла целая вечность.

Уильям испуганно поглядывал на графа. Он ждал, что его закопают, ударят, оскорбят, выкинут с балкона, но граф вместо этого… вдруг громко рассмеялся. Филипп, увидев вытянутое от удивления и ужаса лицо, попытался взять себя в руки, но у него ничего не получилось.

— Ох уж эти женщины… Кувшин она побольше взяла, чтобы перекусить в камере, да еще и рядом примостилась, стул видите ли шатался! — хохотал Филипп. — Видимо, не дождалась от тебя решительных действий!

Граф, вытирая слезы платком, посмотрел на замершего в ужасе Уильяма, который, казалось, был ошарашен смехом Тастемара даже сильнее, чем его вопросом о близости с Йевой.

— Успокойся, Уильям… Черт с вами двумя, что ж теперь поделать, — улыбался граф. — А за то, что напугал, извини. Мне нужно было понять, что между вами случилось. Йева-то соврала бы мне при любом раскладе. Ох, Йева, Йева…

— И что вы с нами сделаете?

Граф пожал плечами.

— А что я могу с вами сделать? Йева — не девочка на выданье, чтобы я следил с кем она спит. А вот то, что у нее не клеится с Базилом… Я, конечно, подозревал, что… хм… но все-таки…

— И вы меня не накажете? Не убьете, не выкинете с балкона?

Филипп снова рассмеялся, прикрыв глаза ладонью. Он периодически поднимал взгляд на ошарашенного Уильяма, и на него находил новый приступ смеха.