Преемственность

В этот момент раздался стук в дверь. В кабинет вошла и поклонилась девушка, чуть старше Леонардо. Она была среднего роста, обычного телосложения, с темными волосами, заплетенными в косу до лопаток, и с серыми, как пасмурное небо, глазами. Длинное до пят платье из простой и грубой ткани, в вырезах по бокам виднелась белая нижняя туника — всё говорило о статусе служанки. Однако вышивка у горла на платье и по краям рукавов, а также небольшой кулон на шее указывали на то, что девушка относится к личной прислуге графской семьи.

— Господин, прибыли послы из Глеофа.

— Хорошо, Эметта. Сообщи уважаемому Брогмоту, чтобы он занялся ими, а меня сегодня беспокоить не следует.

Служанка присела в легком реверансе, увидела Леонардо, улыбнулась ему и вышла из кабинета. Леонардо проводил девушку долгим взглядом, а затем обратился к графу.

— Отец, а что вы ищете? — любопытный Леонардо заглянул через спину отца в иллюстрации.

— Это уже вас двоих не касается, — коротко ответил Филипп. — А что насчет тебя, сын мой…

Граф оторвался от книги, вернул ее усталому Управителю и сложил руки на груди, внимательно посмотрел на Леонардо.

— Я уверен, что Йева не скажет ни одного лишнего слова, а вот ты… Ты рассказывал Эметте что-нибудь про обещание Гиффарда?

Леонардо помялся с ноги на ногу, сморщил нос и кивнул. Он слегка вздрогнул от обвиняющего взгляда отца и уставился единственным глазом в пол.

— И что же ты рассказал ей?

— Всё, — Молодой вампир поправил повязку на глазе. — Ну и сегодня ночью, пока вы, отец, были в камере, Эметта заходила ко мне и…

— И ты выложил все про нашего гостя? — Филипп гневно смотрел на болтливого сына.

— Да. Ну это же ничего не поменяет, отец!

— Как мне теперь сдержать обещание и перевести Уильяма в обычные комнаты, когда он восстановится? — грозно спросил граф. Он подошел ближе к сыну, тот отошел на шаг назад, держа дистанцию.

— Так не переводите его, отец! — испуганно огрызнулся Леонардо. — Пусть и дальше сидит там в камере, что толку заботиться о комфорте этого увальня, этого рыбака… Рыбака, отец! Это же полное ничтожество, пропахшее тиной и рыбьими потрохами!

Йева побледнела и с ужасом посмотрела на брата. Него тоже, оторвавшись от книги, переводил взгляд то на Филиппа, то на Леонардо. В кабинете воцарилась тишина, наконец, Лео побелел, как мел, когда до него дошел смысл сказанного. Граф молча смотрел на сына без каких-либо эмоций на лице.

— Отец, прости. Я не подумал, что ляпнул.

— Да, не подумал. Не будь ты моим сыном, которому я тридцать пять лет пытался привить разумность и ясность мышления, то несомненно бы решил, что ты недалекого ума. Обыкновенный рыбак бережно хранил свою тайну в течение пятнадцати лет и с явной неохотой рассказал ее мне, будучи припертым к стене. А наследник графской фамилии, которому предстоит помогать управлять обширными владениями, в первую же ночь вытрепал всю важную информацию любовнице…

— Но она же преданна и верна нам, отец…

— Дело не в верности, а в подходе к делу. И не существует никакой преданности, Леонардо, забудь про это слово. Есть только честолюбие, подкрепленное надеждами на светлое будущее. Эметта — весьма корыстная особа, ты для нее лишь гарантия благополучной и сытой жизни, не более.

Леонардо стушевался, не зная, что ответить отцу, и ковырял пол носком ботинка. Наконец он набрался смелости и ответил на взгляд отца. Йева видела, как напряжен брат, как плотно сжаты его челюсти.

— Подумай над тем, что я сказал тебе, сын. Если не сделаешь верных выводов, то, быть может, и я начну сомневаться в правильности выбора наследника.

Леонардо смертельно побледнел и отшатнулся, в его единственном глазе появился ужас. Йева, тоже ошеломленная, переводила растерянный взгляд то на брата, то на отца.

— Теперь покиньте кабинет. Оба, — обратился сурово к близнецам граф.

Леонардо выскочил в коридор, словно ошпаренный, а Йева, тихо шелестя юбкой, медленно вышла, обернулась и, грустно посмотрев на отца, тихонько затворила за собой дубовую дверь с резными воронами.

Как только захлопнулась дверь, граф устало сел на кушетку рядом с Него и взял у старика из рук книгу с иллюстрацией цепи с витыми змеями.

— Ну вот скажи, Него, неужели я мало вложил в своих детей? У них были лучшие учителя, и я ни в чем им не отказывал, старался поддержать советом или просто выслушивал. — Филипп смотрел в книгу, но мыслями был погружен в прошлое. — Что я сделал не так? Ты же тоже принимал участие в воспитании, так ответь мне без утайки.

— Господин, — медленно молвил Управитель, стараясь подбирать слова как можно аккуратнее. — Вы действительно дали им все, что могли. Но не все зависит от вас, к сожалению. Все-таки на формирование личности влияет не только воспитание, но и история рода, а род у ваших детей… ну… Леонардо, как мне кажется, очень похож на своего почившего отца, который и заварил всю ту кашу, из-за которой погибла его жена и чуть не умерли двое детей.

— Да, он импульсивен и порывист.