Префект

Старшие префекты, представители Службы внутренней безопасности и внештатные аналитики оторвали взгляд от модели Единой системы – массивные двери штаба распахнулись настежь. На миг все лица перекосились от гнева: секретное совещание прервали, не потрудившись даже постучаться! Но едва на пороге возник старший префект Шеридан Гаффни, коллективный гнев сменился недоумением. Прав войти в штаб у Гаффни было не меньше, чем у любого из присутствующих, хотя, как правило, ему хватало такта не врываться без стука. Более того, глава Службы внутренней безопасности слыл ярым приверженцем служебного этикета.

– Что случилось, старший префект? – от имени собравшихся спросила Бодри.

На вопрос ответил не Гаффни. Казалось, старший префект пребывает в шоке, он утратил способность выражать мысли словами. Изо рта у него торчал черный цилиндр, сантиметров десяти длиной, словно Гаффни пытался проглотить толстую свечу. Глаза он таращил, будто хотел объясниться взглядом.

Честь ответить выпала Дрейфусу, который отставал от старшего префекта буквально на пару шагов. Такое развитие событий вызвало вполне понятный испуг. Каждый присутствующий знал, что Дрейфус арестован, как очевидный организатор и исполнитель убийства сочленительницы. Сравнительно небольшая часть присутствующих знала, что Гаффни поручили допросить Дрейфуса, и еще меньшая часть догадывалась, какие методы допроса будут использованы. Кое у кого возникла мысль, что Дрейфус обезоружил Гаффни и сейчас угрожает ему ножом или пистолетом. Впрочем, при ближайшем рассмотрении выяснилось, что никакого оружия у полевого префекта нет. У него даже обуви не было.

– Возникла небольшая проблема, – сказал Дрейфус.

– Почему вы не в камере? – спросила Бодри, глядя то на Дрейфуса, то на Гаффни. – В чем дело? Что с Шериданом? Что это у него во рту?

Гаффни стоял неестественно прямо, словно висел на невидимой вешалке. В штаб он входил короткими шажками, шаркал, словно ему связали шнурки ботинок, и держал руки по швам. Черный цилиндр заставлял держать голову под необычным углом, будто Гаффни долго смотрел в потолок и ему свело шею судорогой.

Шишка на шее, натянувшая ворот кителя, кадыком явно не была. Казалось, Гаффни боится сделать лишнее движение.

– Черный цилиндр во рту у Гаффни – хлыст-ищейка. Старший префект хотел допросить меня с помощью модели «В». Мы отлично ладили, но вдруг хлыст ополчился на Гаффни.

– Такое невозможно. Хлысты-ищейки для допросов не предназначены. – Бодри смотрела на Дрейфуса с неподдельным страхом. – Том, ведь это не ваших рук дело? Не вы вогнали хлыст ему в горло?

– Коснись я хлыста, пальцев не досчитался бы. Нет, он действовал самостоятельно, Гаффни лишь на последнем этапе чуть-чуть помог.

– Не понимаю, зачем ему помогать?

– У Гаффни не было выбора. Хлыст действовал медленно и четко. Вы когда-нибудь видели, как змея глотает яйцо? Кончик хвоста скользнул Гаффни в рот и спустился в желудок. Сами знаете, как работают хлысты в режиме допроса: пробираются к жизненно важным органам и грозят разрезать их изнутри.

– Что значит – в режиме допроса? Такого режима не существует!

– Уже существует. Гаффни обогатил модель «В» новой функцией. Разумеется, официальное название звучит вполне безобидно: оптимизатор послушания или нечто вроде того.

– Шеридан мог позвать на помощь.

– Никоим образом, – покачал головой Дрейфус. – Хлыст разрезал бы Гаффни на шесть-семь частей, прежде чем тот назвал бы браслету свое имя.

– Но почему Гаффни помог ему пробраться внутрь?

– Хлыст мучил, давая понять, что, если Гаффни сам не засунет рукоять в рот, будет еще хуже.

Бодри уставилась на Гаффни, уже лучше представляя, каково ему. Рукояти моделей «А» и «Б» слишком толсты, чтобы пролезть в человеческое горло, но модель «В» тоньше, глаже и в целом опаснее. Неловкая поза Гаффни объяснялась тем, что рукоять достигла пищевода: усиливать давление на трахею не хотелось.

– Хлыст нужно вытащить, – потребовала Бодри.

– По-моему, хлыст сам этого хочет, – кивнул Дрейфус.

– Он не может хотеть. Это явный технический сбой.

– Я бы не был так уверен. – Дрейфус обвел взглядом присутствующих людей, документы и компады на столах. – А если спросить самого Гаффни? Говорить он не в состоянии, но руки-то у него работают; правда, Шеридан?

Гаффни осторожно перемещался по штабу. Огромные глаза едва не вылезали из орбит, щеки напоминали свеклу. Он даже не кивнул, а чуть заметно дернул головой.

– Ему нужны письменные принадлежности, – догадался Дрейфус. – Кто-нибудь одолжит компад со стилосом?

– Возьмите мои, – предложила Бодри, двигая компад через стол.

Кто-то из аналитиков взял компад, отделил стилос и вручил все Гаффни. Старший префект оторвал руки от боков, двигая ими с болезненной медлительностью, словно у него расплавились кости. Пальцы дрожали. Гаффни взял компад левой рукой, неловко сжал стилос правой и уронил на пол. Аналитик поднял стилос и осторожно положил Гаффни на ладонь.

– Не понимаю – зачем… – начала Бодри.

– Расскажи, что стало с Клепсидрой, – велел Дрейфус.