Прегрешения богов

   — Ладно, а что думает Богиня?

   — Не знаю.

   — Что-то мы сегодня часто это повторяем. Мне это не нравится.

   — Мне тоже, но она Богиня. Настоящая, как твое неназываемое божество смерти.

   — Ты теперь это так просто не оставишь, да?

   — Не оставлю. Ты ведь не ответил мне на вопрос, не причиняет ли оно вреда кому-нибудь здесь, в городе.

   — Хорошо. Тогда пойдем к морю.

   Он отставил кофе и протянул мне руку.

   — И ты просто пойдешь со мной; не спрашивая почему?

   — Да.

   — Чтобы избавиться от расспросов насчет того божества, — предположила я.

   Он улыбнулся и помотал головой.

   — Отчасти. Но Богиня помогла тебе спасти Бреннана и его товарищей. Черная карета обрела новый облик, позволяющий проехать по зоне боевых действий. Богиня усыпала нашу постель розовыми лепестками. Такое случается либо в стране фейри, либо в ночи, когда первозданная магия вырывается на свободу. А солдаты исцеляют людей во имя твое. Думаю, после такого мне стоит принять на веру, что у Нее есть причина послать нас на полосу прибоя.

   Я встала с табурета и подала ему руку. Он подхватил оружие, и мы направились к раздвижным дверям. Отпустив на миг мою руку, чтобы открыть дверь, он напомнил:

   — Если на твой халат попадут брызги соленой воды, ему конец.

   — Верно, — согласилась я и развязала кушак. Шелк соскользнул на пол.

   Он окинул меня взглядом, которым на меня смотрел с тех пор, как мне стукнуло шестнадцать, но теперь в его взгляде было знание и не одно только вожделение, но еще и любовь. Хороший взгляд.

   — Вряд ли мне нужен халат, — сказала я.

   — Вода холодная, — предупредил он.

   Я засмеялась:

   — Чур, тогда я сверху.

   — Холодная вода причиняет разные неудобства.

   — Да-да, у мальчиков проблемы с холодной водой.

   Он кивнул.

   — Я тут вроде как божество плодородия, если помнишь. В этом небольшом деле я тебе помогу.

   — Зачем Богине понадобилось свести божеств смерти и плодородия на кромке воды?

   — Этого она мне не сообщила.

   — А сообщит?

   Я пожала плечами:

   — Не знаю.

   Он покачал головой, но взял меня за руку и мы вместе вышли в прохладную, пахнущую океаном ночь. Вышли, повинуясь воле Богини, не зная зачем, потому что иногда приходится слепо верить богам, даже если когда-то и сам был богом.

Глава 19

   Песок холодил ноги, не обещая в плане температуры воды ничего хорошего. Я задрожала, и Рис притянул меня за плечи к себе, к отточенному совершенству тела, отшлифованному годами тренировок до самой сути, до чистых мускулов. У него на животе даже не шесть кубиков было, а все восемь — я и не знала, что такое возможно.

   Он обвил меня руками, согревая своим теплом — вот только неприятно было прикосновение пистолета к голой спине. И меч в кожаных ножнах висел на той же руке и слегка раскачивался, задевая мне спину. Я прильнула к Рису, плотнее вжимаясь в его тепло и пытаясь изогнуться так, чтобы не касаться пистолета.

   — Прости, — сказал Рис, Отодвигая руку с пистолетом подальше от меня и утыкаясь лицом мне в волосы. — Оружие-то я взял, но если мы займемся любовью, я им не смогу воспользоваться. Слишком буду сосредоточен на использовании моего любимого ствола.

   — Ствола, говоришь? — улыбнулась я.

   Он улыбнулся — кожей головы я ощутила движение его губ.

   — Ну, я не хотел хвастаться…

   Я рассмеялась и посмотрела ему в лицо. Он широко улыбался; лунный свет освещал половину его лица, оставляя другую в тени. В тени оказался здоровый глаз, а шрамы окрасились серебром, и лицо казалось юным и совершенным, кроме мерцающих шрамов, но и шрамы казались лишь деталью его совершенства.

   — О чем задумалась? — спросил он.

   — Поцелуй и узнаешь.

   — Погоди пока, не отвлекай меня. Я тут вопрос поднял.

   — О! Да, и правда, — сказала я, и мои пальцы скользнули по твердым мускулам его живота вниз.

   Он перехватил мою руку и прижал крепче, заставляя стоять смирно.

   — Нет, Мерри, сначала решим здесь.

   Он повернулся, и лицо его теперь все было освещено яркой луной. В ее лучах цвета его глаза померкли, синеву заменила серость.

   — Как только мы начнем, я буду слишком сосредоточен, чтобы охранять тебя. Все остальные спят очарованным сном, и никто не придет на помощь, если она нам понадобится.

   Я задумалась ненадолго и кивнула:

   — Ты прав. Но во-первых, мы всем до последнего фейри объяснили, что не желаем никакой короны и никакого трона, так что причины убивать меня нет. А во-вторых, я не верю, что Богиня послала нас сюда навстречу убийцам.

   — Думаешь, она нас защитит?

   — А у тебя совсем нет веры, Рис? — спросила я, вглядываясь в его лицо.

   — Раньше была, — печально вздохнул он.

   — Так пойдем к морю и поищем, вдруг найдется?

   Он улыбнулся, но уголки губ остались печально опущенными. Мне хотелось прогнать эту печаль.

   Я мягко отвела его руку, и он меня отпустил. Запрокинув лицо, я сочно поцеловала его в губы и внезапно упала на него всем телом, так что он удивленно хмыкнул, не разрывая поцелуя. Он снова обхватил меня руками, в которых держал оружие; пистолет и меч опять прижались к моей спине.

   Разорвав поцелуй, я оставила его с приоткрытым ртом, удивленными глазами и сбитым дыханием, чувствуя, как наливается твердостью его тело. Возражения у него кончились, он вслед за мной пошел на шум моря.