Преимущество мечты

Голос Хоуп был полон желчи. Она явно была зла за то, что вся ее жизнь была одной большой ложью. Когда Лилит уходила она хотела обезопасить Хоуп, чтобы у нее было обычное детство, полное радости, поэтому она оставила ее прекрасному юноше, с которым встречалась на тот момент, выдавая ее за его дочь. Однако, как подозревала Лилит, он догадывался о правде.

– Да не, реальный вроде, – пожал плечами Нейтон. Он выглядел беззаботным и расслабленным. – Хотя у нас все равно вряд ли много общего.

Хоуп наигранно оскорбилась и схватилась за сердце:

– Ты просто вынуждаешь меня кинутся в депрессию.

– Не лсти мне, дорогуша. Я, конечно, крут… Но чтоб настолько…

– Он действительно твой брат, – подтвердила Лилит, – хотя отцы у вас все же разные.

– Вот это неожиданность! – фальшиво удивилась Хоуп. Она полностью отказывалась говорить в нормальном тоне. Хотя, у нее было на это право. – И кто же они?

– Мой всего лишь Люцифер.

Нейтониил был рожден два тысячелетия назад, когда Люцифер появлялся на земле в предыдущий раз. Как раз в то время произошел переход в «нашу эру», время после Рождества Христова. Он был Иудой, предавшем Христа. Тогда Лилит была еще не прочь быть с ним и преклонятся перед его силой. Однако она и не думала о том, что после бурной ночи забеременеет. Когда узнала правду, то испугалась и сбежала. Люцифер впоследствии был пленен, а Лилит родила мальчика-антихриста. Не смотря на то, что он должен был быть воплощением зла, рожденным от демона и Дьявола, он им не был. Нейтониил родился самым прекрасный ребенком, о котором можно было только мечтать матери. Он рос послушным и примерным, любил учиться и прекрасно ладил со всеми, умел отличать добро от зла и всегда был на стороне слабых и угнетенных, борясь за справедливость. Его отец не оценил бы такого сына. Но Лилит ценила. Именно благодаря Нейтону она ступила на путь искупления. Он должен был стать карой, а стал спасением.

– Ух ты, мамуля! Да ты не промах! Заарканить само Зло.

– Прекратите, – строго сказала она, глядя на Нейтона, на которого могла повлиять. А потом перевела внимание на Хоуп. – Твой отец Михаил.

– Архангел, – пояснил Нейтониил. Он никогда не жаловался, что был рожден от Люцифера, однако Лилит чувствовала, что он все время считал себя недостаточно хорошим, имея такое происхождение. Она жалела, что не могла ничего изменить, но этот факт смягчало то, что он был рядом с ней. Ее сын.

– Вот это джек-пот! – зло усмехнулась Хоуп. Лилит думала, что она обрадуется или хотя бы перестанет язвить, но не тут-то было. – Если уж нефилимов считают чернью, то я, наверно, просто грязь на подошве этого мира.

– Нет, ты наоборот одна из самых важных для его спасения.

На самом деле даже на манер Лилит это звучало слишком пафосно.

– О! Давненько я не слышала такой неприкрытой лести.

– Хоуп…

– Я ничем не отличаюсь от других, – твердо сказала она. – Меня в вампира-то недообратили.

– Тебя и не пытались обратить. Это было нападение с целью проявления твоей сущности валькирии.

В глазах Хоуп на мгновение мелькнула боль. В глазах, так сильно напоминающие ее собственные. Однако те фиалковые блики, что так часто мелькали в них, абсолютно не принадлежали Лилит. Это была часть Хоуп. Ее валькирия действительно пробудилась.

– Прошло три месяца. Она, видимо, слишком глубоко, раз не проявилась.

– Твои глаза говорят об обратном, – сказала Лилит, вглядываясь в серые радужки. – Потому что ты не знаешь своих сил, не работала над ними, не знаешь как их использовать.

Хоуп сжала губы в тонкую линию и вздернула подбородок:

– Да. Вот была бы у меня мать, которая могла меня научить, или родной отец хотя бы. Но нет, простите. Меня оставили у какого-то непонятного мужика на двадцать лет.

Сердце Лилит неприятно кольнуло. Это было чувство вины.

– Хоуп, я…

Девушка выставила вперед ладонь, прерывая Лит. Она явно не была настроена слушать извинения.

– Не важно. Я узнала все, что мне нужно. Пока.

Девушка встала с кресла и направилась к выходу.

– Хоуп, здесь мы сможем тебя всему научить…

– Я не хочу ничему у тебя учится, – резко ответила она, быстро поворачиваясь корпусом. Ее глаза были ярко-фиолетовыми. – Время ушло.

– Хорошо, – дипломатично согласилась Лилит. – Тебя будут учить другие. Только не уходи. Я хочу, чтобы ты стала сильной, могла защититься.

Хоуп скривилась, скрещивая руки на груди:

– У тебя еще нет награды «мать года»? А то ты ее явно заслуживаешь.

– Мама, мы можем поговорить с Хоуп наедине?

– Вот это да! – едко усмехнулась девушка, когда Лилит вышла за дверь. – Разговор со старшим братом! Обещаю не мутить с этим засранцем, который хочет залезть ко мне в трусы!

Нейтон нахмурился:

– Каким засранцем?

– О. Так разговор не об этом!? Черт. Спалилась.

– Хватит паясничать.

– Всенепременно. Как только выйду…

Девушка направилась к двери, но Нейтон ее остановил. Вот Хоуп стоит у двери и держится за ручку, а в следующий миг она уже привязанна к тому креслу, на котором сидела пару минут назад.

– Как ты…?

– Я антихрист, детка. Я еще не то могу.