Преимущество Сонни

Преимущество Сонни

Sonnie’s Edge (1991) by Peter F. Hamilton, used for “Love, Death & Robots” segment Перевод: Вадим Сеновский, 2020

--

Было еще засветло и Баттерси замер в пробках. Шоссе М500 над Темзой привело нас прямо в

сердце Лондона со скоростью сто пятьдесят километров в час, затем по спирали съезда мы

спустились к мосту Челси и наша скорость снизилась до добротного одного км/ч. До арены

оставалось еще три километра.

Мы встали в очередь хромированно-серебристых машин, забивших улицу, уменьшили

прозрачность лобового стекла, чтобы хоть как-то избавиться от слепящего света. Мотоциклы

на скорости просачивались в узкие просветы между машинами, байкеры все как один - в

облегающих кулер-костюмах. Светозвуковые сигналы неистово вспыхивали и ревели, прорезая улицу, преследуя нас, словно взбесившийся стробоскоп с фэшн-шоу. И, как будто

этого было недостаточно, каждый автомобиль пыхтел мощным заведенным двигателем, электромоторы и кондиционеры создавали вибрацию в воздухе с частотой, гарантирующе

вызывающей головную боль. Три часа вот этого.

Я ненавижу города.

Под конец дня мы вкатываемся на заброшенный пустырь, как старинная цирковая повозка, прибывающая в город: цирк приехал! Сегодня я штурманом у Джейкоба, сижу в старенькой

фуре, ноги закинуты на приборную доску, чтобы хоть как-то остановить приливы и отливы

мятых оберток из МакДональдса, гуляющих по ней. Любопытный персонал арены топчется на

потрескавшихся бетонных плитах, посматривая на нас. Два фургона сопровождения нашей

команды сворачивают с дороги. Массивная пара полуразрушенных стальных ворот с лязгом

захлопывается за нами.

Джейкоб блокирует колеса и отключает батарею. Я выпрыгиваю из фуры. Хромированное

крыло тягача потускнело от городского смога, но я все еще отчетливо вижу свое отражение.

Блондинка под-каре, которой не мешало бы сходить к парикмахеру, с одеждой похожая

ситуация: черная безрукавка и темно-зеленые шорты, которым уже больше года, ноги

втиснуты в изрядно поношенные мокасины. Мне двадцать два, хоть у меня и сухопарая

фигура, точь-в-точь как у тридцатилетних женщин, из тех, что круглосуточно занимаются

спортом и сидят на диетах, чтобы опять стараться выглядеть на двадцать два. Лицо мое

вполне ничего, Джейкоб его пересобрал, подарив выступающие скулы, о которых я так

мечтала, будучи тинейджером. Возможно мое лицо и потеряло былую выразительность, но

искажающее отражение корпуса фуры неплохо затуманивало образ.

Очутившись снаружи изолированной кабины, я ощущаю, как звуки, тепло и запах Лондона

вдаряют по полной. Три основных типа отходов восемнадцати миллионов потребителей, непоколебимых в своем желании непременно сохранить лайф-стайл, приобретая и сжигая на

своем пути такое количество барахла и энергии, которое способна предоставить только

индустриализация двадцать первого века. Да даже она еле поспевает за спросом.

Я планирую поскорее подключиться к этому прекрасному улью алчности, к их нужде быть

причастными к любому кипишу. Я знаю чего они хотят больше всего на свете и мы

непременно им это предоставим.

“Возбуждение”, так мы с командой “Хищники Сонни” пожинаем наши деньги. И мы привезли

большой ломоть возбуждения сюда, в Баттерси. Видите ли, сегодня состоится бой.

Зверобой: пожалуй, дичайший спорт всех времен и народов, жестокий, захватывающе

кровавый, полный разорванных частей тела, всегда смертельный. Спорт новый и модный, на

сто голов выше пастеризованного фейкового дерьма виар-игр, которые потребители вечерами

загружают в процессоры своих тактильных костюмов. Тут всё по-настоящему, с возрождением

древних инстинктов, самых сильнодействующих, вызывающих зависимость. И “Хищники

Сонни” - самая крутая команда, ворвавшаяся на арену за последние два года, прямо с начала

проведения поединков. Семнадцать побед, одна за другой. Фаны “боя” улюлюкают нам от

Оркнейских островов до Корнуэлла.

Мне повезло, что я подписалась на всё это в самом начале, когда весь сок был в

модификациях ротвейлеров и доберманов, которым добавляли импланты клыков и острые как

бритвы когти. До такого старый бедный Винг Сит Чонг явно не мог додуматься, когда он

изобретал “сближение”.

Кэрран и Джейкоб были ядром команды, выпускники Лестерского университета, красующиеся

своими дипломами по биотехнологии, такие все себе востребованные и подающие надежды. С

их навыками они могли попасть в любую компанию в мире, ныряя в корпоративную

вселенную прикладных исследований и выбиваний адекватных бюджетов. Миллионы

студентов поступают именно так каждый год, получая финансовую стабильность и чувствуя

облегчение, осознавая, что их студенческие кредиты скоро будут погашены. Но так

получилось, что в это же время Папа Римский начал потворствовать правому крылу Церкви, и

публично усомнился в моральном праве “сближения” с животными и использования этой

связи для их контроля. Муллы не заставили долго ждать, быстро присоединившись к маршу

несогласных. Тут же эту этическую проблему биотехнологий подхватили новостные каналы, не говоря уже о том, что с десяток борцов за права животных нашли себе оправдание для