Прейскурант на одиночество

Словом, в Германию. Есть время лишний раз подготовиться к жестоким теософическим дискуссиям. И я думаю, наш случай, напротив, может дать дополнительные аргументы «за» в борьбе с этими сатанинскими силами тьмы.

Давайте разберемся. Итак, для начала: есть ли у нас право само понятие «одиночество» считать грехом и искупать его как грехопадение? Что скажете, святые отцы?

– Если позволите, я отвечу. С одной стороны, все очень просто, Ваше Святейшество, – Томмацо де Вио Кэтано не зря считался большим ученым. – Мы можем сказать, что все основные провинности перед Господом собраны около девяти столетий назад еще понтификом Григорием Первым Великим28 в его «Expositio in librum Iob sive Moralia»29.

Я позволю их все перечислить. Это Гордыня, Зависть, Гнев, Уныние, Алчность, Чревоугодие и Блуд. Таким образом, никакое Одиночество не может стать само по себе смертным грехом.

Однако для примера есть и другая сторона этого понятия – женское одиночество. А вот оно-то напрямую и, очевидно, связано, пожалуй, с шестью из семи главных. Возможно, кроме Чревоугодия. Хотя…

– Ваше мнение и ваши объяснения достойны самой высокой похвалы, – понтифик закрыл глаза и, казалось, готов был заткнуть и уши. Но вместо этого он слегка причмокнул губами и снова обратился к присутствующим. – Но может ли тогда это скопище человеческих пороков вообще иметь возможность на прощение?

Ведь если одиночество приводит ко всем этим «червоточинам», то не проще ли выжигать его и его носителей каленым железом, как действовали мы во славу священной церкви тогда, когда видели реальную угрозу для нее?

– Вы сейчас говорили совсем серьезно или изволили улыбаться, Ваше Святейшество? – приверженец миролюбивой линии – де Вио казался абсолютно невозмутимым, но на душе у него было неспокойно. – Святая инквизиция всегда имела возможность прощать и поощрять тех, кто искренне раскаивался.

И предавать его, например, не долгой и мучительной, а легкой смерти, каким бы тяжелым не было его предыдущее прегрешение. Ибо сказано: «Всякий, делающий грех, есть раб греха»30, а условием прощения прегрешений является полное или частичное обновление жизни грешника…

Глава католиков задумался о чем-то своем. Остальные кардиналы дружно молчали. И вдруг понтифик заметил:

– А не уравняет ли все это женщину с мужчиной? Ибо, если дано ей прощение на одиночество, по ее же вине происходящее, так и прощается ей тогда строптивость, своенравность, дерзость – все, что богопротивно.

И если Святой Господь сотворил женщину, как помощника для мужчины, то не лишаем ли мы такой бумагой мужчину помощи?

Если она праведная христианка, то нашего прощения она ждет, скорее, на собственные прегрешения, которые и мешают ей совершить шаги к браку и детям. Или, например, мы отделяем ее от проступков и грехов предков, которые вставали на ее пути к естественной роли настоящей и смиренной супруги. Но ведь для нее, возможно, важно и совсем обратное: желание избавления от испытания браком…

– Позволение стать христианской женой – это награда, а не испытание для женщины, Ваше Святейшество, – на этих словах кардинала Кэтано его коллеги одобрительно закивали, словно бывали уже в положении замужних прихожанок. – И обращение этой несчастной к нашему квестору31 – лишнее тому подтверждение.

Женщина замужем приобретает покровительство, руководство и наставление. И защиту от блуда. Наконец, рождение законных детей. Все то, что она никогда не может получить вне святых уз христианского брака. Конечно, если не становится монашкой – Христовой невестой.

Его Святейшество подхватил эту мысль:

– А есть, вообще, какой-нибудь иной путь у женщины, кроме замужества и монашества? Или в любом другом противном случае женщина ищет только одного – дьявольской выгоды?

Слабое тело ее не приспособлено к выживанию в земной жизни за редким исключением, подтверждающим правило. И даже дети вне брака нежелательны или случайны.

Недаром Святая церковь в лице одного из наших ярких предшественников прошлого века – понтифика Каликста Третьего реабилитировала Орлеанскую деву – образец того самого несчастного одиночества.

Ведь Жанна Девственница шла одна по жизни, подчиняясь какой-то идее. Повторюсь опять же: «подчиняясь»! И к чему это привело? Словом, без послушания женщина быстро переходит в свое изначальное состояние готовности к греху и пребывает в хаосе. Или же совсем теряет смысл существования.

И тогда она – пока еще не совсем грешница – стремится обрести хоть какой-то мир и покой. И осуществляет все свои желания за счет сделки с окружающими ее, более сильными мужчинами. Многими. Она все равно ищет этого подчинения в любом случае, даже через вот такую «коммерцию», приобретая все, что ей необходимо.

И часто не думая о последствиях, обретая к этому привычку. Ибо сказано: «Но ты понадеялась на красоту твою, и, пользуясь славою твоею, стала блудить и расточала блудодейство твое на всякого мимоходящего, отдаваясь ему»32.