Прекрасен… и недоступен

– Тогда почему мне доложили, что ты отправилась на прогулку и взобралась на гору Пелос? Ты смогла рассмотреть яхту с вершины?

– Я видела много яхт.

– Охранники удивлены тем, как ты проводишь свободное время. Ты не ходишь по бутикам. Несомненно, длительная прогулка заставила их сегодня попотеть, но, думаю, им это пойдет на пользу.

Дотти не удержалась и звонко рассмеялась. Алексу нравилось, что она не слишком серьезно относится к себе.

– Позволю себе повторить вопрос. Почему ты отказалась от прогулки на яхте?

– Думаю, вы сами знаете почему. Меня беспокоит то, как сильно Зоуи ко мне привязалась.

– Меня тоже, но мне показалось, что это – не единственная причина, по которой ты решила соблюдать дистанцию. Ты боишься яхты? Ты не умеешь плавать?

– Не говорите глупости, – прошептала молодая женщина.

– Как же мне заставить тебя сказать правду? Совершенно очевидно, у тебя возникла какая-то проблема, касающаяся меня. Возможно, на твое отношение ко мне повлияла репутация молодого принца Алексиуса, но это было очень давно. Теперь я – мужчина и отец. Какая из моих ролей пугает тебя сильнее? Она скрестила руки на груди:

– Никакая.

Алекс нахмурился:

– Тогда что нарисовало твое воображение, когда ты представила, что поплывешь с нами на яхте?

– Я предпочла бы не обсуждать это. Даже с принцем. – Дотти смотрела в сторону. – Как прошел ваш с Зоуи день?

– Хорошо, но было бы еще лучше, если бы ты поехала с нами. Зоуи не соглашается уснуть, пока не скажет тебе «спокойной ночи». Сегодня она уволила Софию.

– Что?!

– Честное слово. Она не хочет видеть никого, кроме тебя. Освободи Гектора от необходимости вызывать тебя каждую ночь. Делай это добровольно. Этим ты окажешь услугу и мне.

Дотти кивнула:

– Я здесь ненадолго, а потому соглашусь.

– Давай не будем говорить о твоем отъезде, поскольку ты недавно приехала.

– Я… мне, пожалуй, стоит войти. – Ее голос дрожал.

– Спасибо.

Алекс еще не закончил разговор, но предпочел отложить невыясненные моменты до тех пор, пока не заснет его дочь. Он вошел вслед за Дотти в спальню. Зоуи сидела на кровати, прижимая к себе куклу. Увидев Дот, она засияла.

– Привет, Зоуи. Если я прочту тебе сказку, обещаешь лечь спать?

– Да. Сядешь на кровать?

– Мне удобнее на стуле.

В очередной раз Алекс зачарованно слушал ее голос, повествующий о бабочке, которая потеряла крыло и должна была отыскать его.

Дотти была профессионалом высокого уровня, и его восхищало, как она умудряется держать дистанцию с Зоуи. Ни объятий, ни поцелуев. Никаких проявлений ласки. Дотти прекрасно знала свое место. По иронии судьбы, его дочери не требовались поцелуи и объятия нянек, которые пытались заменить ей мать. Она хотела получить все это от Дотти.

И Зоуи была не одинока в этом желании.

Как только она заснула, Дотти на цыпочках вышла из комнаты. Алекс перехватил ее в коридоре. Они молча шли рядом. Когда Дотти собралась открыть дверь в свою комнату, он взял ее за плечи и повернул лицом к себе.

Она была так близко, что Алекс ощущал исходящий от нее аромат персика. Женщина с трудом дышала, и, судя по ее отличной физической форме, это не было вызвано быстрыми шагами.

– Пригласи меня войти, – прошептал он, чувствуя, как слабеет ее тело в его руках. – Я хочу получить ответ на мой вопрос. Лучше, если наш разговор состоится без свидетелей.

– Прошу прощения, но нам не о чем говорить. Я очень устала.

– Слишком устала, чтобы объяснить мне, что тебя так напугало? Ты дрожишь.

Алекс заметил тень боли, пробежавшую по ее прекрасному лицу.

– Я жалею о том, что прилетела на Хелленику.

Если бы я знала, что здесь со мной случится, я отказалась бы от командировки.

– Боже правый, объясни, в чем дело! Если я совершил что-то, с твоей точки зрения, непростительное, ты должна честно об этом сказать.

– Конечно нет. – Дотти покачала головой. – Это связано с Зоуи.

– Это из-за того, что она называет тебя мамой?

– Из-за этого и из-за многого другого.

Растерявшись, Алекс отпустил ее:

– Я не понимаю.

Она отпрянула назад:

– Пять лет назад в автомобильной аварии – по вине пьяного водителя – погибли мой муж и маленький сын. Кори было столько же лет, сколько Зоуи. У него тоже была проблема с артикуляцией, только ему не давались гласные звуки. Я год занималась с ним, и он уже был готов отчетливо произнести «папа», когда… – У нее не хватило сил закончить фразу. – Я работала со многими детьми, но только Зоуи напомнила мне сына. Пару дней назад, когда она засмеялась, мне показалось, что я слышу смех Кори.

– Ты не подавала виду, – заметил Алекс.

– Я рада, что мне это удалось. – Казалось, она вот-вот разразится рыданиями. – Мне с каждым днем все тяжелее держать себя в руках. Именно поэтому я не согласилась присоединиться к вам сегодня. Я думала, что пережила свою боль, но, приехав сюда, поняла, что прошлое еще живо.

Он с трудом перевел дыхание:

– Не забывай, что ты – единственная, кто способен помочь моей дочери. Неужели ты не получаешь удовлетворение, занимаясь с ней, как занималась когда-то со своим сыном?

– Да, – прошептала Дотти, – но…

– Но что? Говори все до конца.