Прекрасная авантюристка

– По моим понятиям, это очень много. Я должна приложить усилия, чтобы хорошо выглядеть.

– Вам это будет нетрудно, миледи.

В глазах и голосе мистера Анстея она видела непритворное восхищение, и это послужило ей некоторым утешением. Маркиз повернулся и направился в библиотеку, мистер Анстей последовал за ним, а Друзилла, чувствуя себя покинутой всеми, стала медленно подниматься по парадной лестнице.

На стене висели портреты многочисленных предков Линчей в резных золоченых рамах. Друзилле хотелось бы знать, смотрят они на нее с одобрением или с недовольством. Та ли она жена, которую они выбрали бы для своего наследника? Хотя, если бы не она, маркиза сейчас вовсе бы не было в поместье. С одной стороны, он поклялся оставаться холостяком, а с другой стороны, он бы уже вполне мог быть мертв, сраженный пулей герцога Уиндлгэма, который был отменным стрелком.

«Я здесь, и вам придется с этим смириться», – мысленно говорила она, глядя на угрюмые лица на портретах, которые, казалось, пристально наблюдали за ней.

Увидев, что на лестничной площадке ее поджидает Роза, она очень обрадовалась.

– О, миледи, я так беспокоилась, не случилось ли что-нибудь с вами, – воскликнула Роза. – Мы уже давно ждем вас!

– Нам пришлось задержаться, – ответила Друзилла.

– Я уже боялась, не стряслось ли какой беды, – сказала Роза.

Друзилла покачала головой.

– Все в порядке, – успокоила она ее. – Где я буду спать?

– Прошу сюда, миледи, – сказала Роза, открывая дверь, выходящую на площадку. – Это спальня новобрачных, все маркизы спали здесь.

Друзилла вошла в комнату и замерла на месте. Должно быть, когда она ребенком играла с Вальдо в доме, она бывала здесь, но у нее не осталось об этом никаких воспоминаний.

Это была огромная комната, с большими окнами, выходящими в розарий. У стены стояла самая большая кровать из всех когда-либо виденных ею. Сделанная еще во времена Карла Второго, белоснежная, украшенная серебром, она была увенчана высоким балдахином, который поддерживали десятки купидонов с переплетенными сердечками в руках. Подзоры и покрывала были из белого атласа, расшитого розами, незабудками, купидонами и гирляндами.

На полу лежали белоснежные меховые ковры, мебель времен Реставрации была отделана начищенным до блеска серебром и украшена купидонами, держащими в руках фамильную корону Линчей. Это была спальня новобрачных, и повсюду стояли белые цветы. Здесь были лилии, розы и гвоздики, наполнявшие воздух нежным ароматом, который, казалось, говорил о любви, так же, как и купидоны, порхающие на серебряных крыльях над пологом кровати.

– Как красиво! – чуть слышно прошептала Друзилла.

Она медленно прошла по комнате и остановилась у окна. Как хорошо она помнила эти густые леса, раскинувшиеся прямо за домом, потайные места в зарослях кустарника, где они с Вальдо прятались, когда были детьми. Она видела раскидистые деревья, на которые они любили взбираться, маленький пруд с золотыми рыбками, которых они ловили и снова выпускали, орешник, где они таскали орехи из-под носа у белок. Вдалеке она различила сверкающую ленту реки, которая впадала в озеро, где они каждое лето плавали и катались на лодке, строили запруды и мосты, пока однажды она навсегда не уехала из Линча с тем, чтобы вновь вернуться лишь много лет спустя.

– О, Роза, как замечательно вновь очутиться здесь!

Ей необходимо было поделиться с кем-нибудь своей радостью, но Роза, снимая покрывало с кровати и взбивая подушки, лишь ответила:

– У вас есть всего полчаса для того, чтобы немного отдохнуть, а потом я приготовлю вашу ванну и помогу вам одеться. Я хочу, чтобы сегодня вы были так же неотразимы, как вчера.

– Я, пожалуй, и вправду отдохну, – согласилась Друзилла. – Я немного устала.

Когда Друзилла принялась снимать костюм для верховой езды, Роза спросила:

– Почему вы переоделись, миледи? Я думала, что вы будете в голубом дорожном костюме.

– Я не хочу говорить об этом сейчас, – ответила Друзилла. – Позже я все тебе расскажу.

Она подумала, что нет смысла лгать и придумывать, что она испачкала дорожный костюм. Все равно лондонские слуги будут судачить о том, как она вернулась одна верхом в поисках маркиза. Все они отлично знают, где ей удалось его разыскать, и Друзилла вновь почувствовала, как унизительно, что слуги будут сплетничать о ней, в то время как маркиза это не волновало ни в малейшей степени.

Она надела ночную сорочку и легла, но ей не спалось. Она лежала и разглядывала эту поразительную комнату и роскошный балдахин над головой. Солнечные лучи проникали в открытое окно, снаружи слышалось воркование голубей, жужжание пчел и крики павлинов, расхаживавших по саду.

Но в то же время ее не покидала мысль о маркизе – она чувствовала, что никогда не сможет забыть, как он с усталым видом выходил из комнаты Бьянки де Сильва. Она до сих пор слышала изумление и негодование, прозвучавшие в его голосе, когда он увидел ее у двери: «Друзилла, какого черта ты здесь делаешь?»

Возможно, ей следовало отправить слугу наверх, чтобы он сообщил о том, что она ждет внизу. Как всегда, она действовала не подумав.