Прекрасная и неистовая Элизабет

Проснувшись утром, Пьер и Амелия так и не помирились, но их ссора скоро забылась, когда они узнали новости из газет. Важные события, происходившие в Париже, отодвинули их личные проблемы на второй план. В очень подробных статьях, снабженных документальными фотографиями, наводящими ужас, говорилось о бунте шестого февраля, во время которого в столице пролилась кровь. Перестрелка на площади Согласия, отряды жандармов на Кур-ля-Рен, кафе, превращенные в пункты скорой помощи: десятки убитых и раненых. Пьер считал, что кровопролития можно было бы избежать, если бы Даладье оставил Шиаппа в префектуре полиции. «Огненные Кресты», «Союз патриотической молодежи», «Ветераны войны» и даже объединения французских националистов были, по его мнению, правы, в то время как радикал-социалисты и франкмасоны вели страну к бесчестью. Большинство клиентов согласились с ним, но выразили опасение, как бы компартия не воспользовалась волнениями на улицах города для захвата власти. Несколько экзальтированных молодых людей из постояльцев, верных читателей газеты «Грингуар», сожалели о том, что не приняли участия в этой справедливой борьбе. Глория была уверена, что военным запретят увольнения и отпуска из-за этих беспорядков и опять задержат ее жениха. Обеспокоенные жены звонили из гостиницы своим мужьям: им долго приходилось ждать связи, и их разговоры часто прерывались. Несмотря на отставку кабинета министров Даладье, седьмого февраля продолжились демонстрации около зданий общественных организаций. Пансионеры «Двух Серн» собирались в холле перед радиоприемником и слушали последние известия. Когда, наконец, девятого февраля Гастон Думерг, уже бывший к этому времени на пенсии, согласился по призыву президента Лебрена сформировать правительство «национального спасения», ветер надежды охладил горячие головы. Даже Элизабет, мало что понимавшая в политике, почувствовала облегчение. На следующий день она пошла с Сесиль и Глорией на гору Арбуа. Они взяли с собой еду, рассчитывая перекусить в шале «Тетушки».

Подъем на лыжах, зачехленных тюленьими шкурами, был долгим и трудным. Девушкам стало жарко. Они сняли куртки и привязали их рукавами на бедрах. Расстегнув кофточки, девушки медленно поднимались, глядя на ослепительный снег. Даже темные очки не спасали глаза от этого слепящего потока света. Они остановились неподалеку от фермы, чтобы намазать кремом обожженные лица и съесть по апельсину. Белый склон был усеян кожурой, отливающей на солнце золотом. Неподалеку от них поднималась группа молодых людей, идущих параллельной дорогой. Их силуэты выделялись на фоне залитого солнцем пространства. Они шли друг за другом, двигаясь в одном ритме. Большие черные очки делали их похожими на огромных насекомых. Еще ниже растянулись пунктиром в снежной пустыне другие группы. Отдохнув и утолив жажду, Элизабет снова двинулась в путь. Сесиль и Глория пошли по следу, проложенному ее лыжами. Она слышала позади себя равномерный скрип и прерывистое дыхание. Элизабет и теперь не могла отделаться от воспоминаний. Не так давно, на другом заснеженном склоне, она видела перед собой мужскую широкую спину; тогда она была счастлива и верила в будущее. Плотный ряд пихт. Снег, испещренный следами лыж. А там, на блестящей, как серебряное озеро, платформе — шале «Тетушка» с дощатыми ярко-желтыми стенами, заснеженной крышей и изгородью из лыж, воткнутых в снег перед дверью.

— Наконец-то! — с облегчением воскликнула Сесиль. — А то я уже стала думать, что эту хибару переставили на другое место!

Переступив через порог дома, девушки, еще ослепленные ярким горным светом, попали в сумеречный задымленный зал. Повсюду виднелись смуглые лица, на которых ярко выделялись белки глаз и зубы. Сидя за длинным столом, люди с жадностью ели посреди беспорядочно валяющихся раскрытых рюкзаков, смятой бумаги, бутылок и котелков. Одним только запахом, идущим из кухни, можно было насытиться. Звенела посуда, слышались громкие голоса:

— Дадут нам, наконец, хлеба?

— Эй, Делаша, сюда три супа!

— Поторопись, Эмиль, или мы уйдем без тебя!

— Здравствуйте, тетушка!

— Здравствуйте, барышни! Давненько вас не было видно. Эта канатная дорога на Рошебрюн отбивает у нас клиентов. Все в порядке?

Женщина, которую просто звали тетушкой, была упитанной, с розовыми пухлыми щеками и пушистыми светлыми волосами, придающими ей вид сорванца.

— Сейчас освободятся места в конце зала, — сказала она. — Идите быстрее! Вы возьмете суп?

— Конечно, — сказала Сесиль. — И бутылочку красного вина. Оно у вас такое вкусное.

Люди выходили из-за стола, громко стуча лыжными ботинками. Девушки прямо-таки рухнули на еще теплые деревянные скамейки.

— Уф! Как я устала, — выдохнула Глория.

— А я еще ничего, — сказала Сесиль. — Но затылок у меня просто горит от солнца.

«Племянник» Делаша принес пузатую супницу и наполнил тарелки до краев. Сесиль и Глория были в восторге:

— Здесь все такие спортивные, приятно посмотреть!