Прекрасная Каролина

Каролина изумленно посмотрела на него. Конечно же происходило что-то ужасное. И, что бы это ни было, оно касалось ее. Она сглотнула и облизала пересохшие губы:

— Я… я очень этому рада.

Ее слова были пыткой для него. Он вспомнил, как вдруг потерял всякий интерес к сделке, которую обсуждал вместе с французом, как вскочил на ноги, когда они пили коктейль.

Банкир с удивлением посмотрел на Лукаса.

А потом, может быть, из-за того, что банкир был французом и должен был знать толк в сердечных делах, Лукас сказал, что все дело в женщине, что ему очень жаль, но он вынужден уйти.

Банкир улыбнулся, поднялся с кресла и пожал Лукасу руку:

— Как у вас в Америке говорят? За дело, чувак!

Лукас рассмеялся, выскочил за дверь, поймал такси, сказал водителю, что заплатит ему на пятьдесят долларов больше, если он очень быстро доставит его домой…

— Лукас. Пожалуйста. Скажи мне. О чем ты думаешь? Почему ты так на меня смотришь?

Его челюсти сжались. Он уговаривал себя успокоиться.

Но не смог.

Ему казалось, что он умирает, и единственным способом покончить с этим было продолжать двигаться и сделать то, что должен был сделать с самого начала.

Выбросить Каролину Гамильтон из своей жизни.

Или впустить ее туда, но на таком положении, к какому она привыкла.

Лукас приказал ей следовать за ним.

Он бросился к лифту. Спустился вниз. Не останавливаясь, пересек вестибюль. Никаких «здравствуйте», «как поживаете», «чудесный день» консьержу и швейцару. Выйдя на улицу, он не убавил темпа и быстро зашагал к углу улицы.

Каролине пришлось бежать, чтобы поспевать за ним.

— Куда мы идем? — спросила она, но он промолчал, и она отказалась от дальнейших попыток услышать хоть какое-то объяснение.

Каролина сосредоточилась на том, чтобы не потерять его из виду, когда они пересекли Мэдисон-авеню и подошли к высокому многоквартирному дому. Несколько слов швейцару, и у него в руках ключ.

— Послать кого-нибудь с вами, сэр? — спросил швейцар.

Но Лукас не удостоил его ответом. Он почти втолкнул Каролину сначала в вестибюль, а потом в лифт.

— Лукас, — дрожащим голосом сказала она. — Лукас, что происходит?

В ответ тишина.

Они пересекли холл. Миновали двое дверей. Третьи. И Лукас остановился. Она смотрела, как он глубоко вздохнул и вставил ключ в замочную скважину. Дверь открылась. Они вошли в маленькую прихожую, затем в красивую гостиную. От Лукаса веяло ледяным холодом, когда он подтолкнул ее вперед и захлопнул за ней дверь.

Она повернулась и посмотрела на него:

— Что это за место?

— Это твой дом, querida. Три комнаты, вид из окна.

— Я… я не понимаю.

— Можешь обставить все по своему вкусу. Или вызвать дизайнера.

— Я не понимаю, — повторила она.

— Я заказал для тебя одежду. Из «Сакса». Они доставят ее в любое удобное для тебя…

— Мне ничего не нужно. С чего ты взял, что я соглашусь принять это?

— Квартира оформлена на мое имя. Мебель оплачу тоже я. Я открою счета в любых магазинах, которые тебе нравятся.

— Лукас! — Она подошла к нему и посмотрела в это каменное лицо. Ее всю трясло, казалось, земля вот-вот уйдет из-под ног. — Не делай этого. Я прошу тебя. Не…

— Кроме того, я буду переводить сорок тысяч долларов на твой счет в любом банке, который ты выберешь.

Каролина зажала рот рукой. У нее кружилась голова. Еще чуть-чуть, и она упадет без чувств. Или ее стошнит.

— Мало? Тогда пятьдесят. — Лукас схватил ее за руку и сунул ключ в ее онемевшие пальцы. — Но с одним условием.

Она чуть не задохнулась, когда он схватил ее за запястья и грубо поцеловал.

— Ты будешь принадлежать только мне, — зарычал он, — так долго, пока я буду хотеть тебя. Но не кто-то другой. Никаких мужчин. Никаких дел через Дани Синклер или какого-нибудь другого сводника. — Его губы скривились. — Я не хочу, чтобы ты пахла кем-то еще. Только мной, поняла? Только мной, пока я не устану от…

Каролина отпрянула назад, по ее щекам текли слезы.

— Я ненавижу тебя! — крикнула она. — Я ненавижу тебя, ненавижу, ненавижу…

Ее тело содрогнулось от рыданий. Она бросилась к двери. Распахнула ее. Лукас бросился за ней, но потом остановился.

Она исчезла в лифте. Он остался один.

Ничего нового в этом не было. Он привык к одиночеству.

Но никогда он не был так одинок, как сейчас.

Глава 12

Сумерки в конце концов сменились гнетущей темнотой ночи.

Ни луны. Ни звезд. Только горестные вздохи ветра, завывающего в каменных лабиринтах Манхэттена и предвосхищающего ливневый ураган.

Лукас сидел в гостиной со стаканом виски в руках. Он поднес стакан к губам и сделал большой глоток.

Как он мог позволить обмануть себя? Почему это случилось именно с ним? Он вырос, прекрасно зная, что собой представляет окружающий мир. Никаких плюшевых мишек Тедди и никаких сказочек. Мир брал. Но никогда не давал. Выжить в нем можно было, только если помнить эту полученную с таким трудом мудрость.

Что до женщин… Еще один полученный в детстве урок. Можно сказать, на коленях матери. Женщины лгали. Они обманывали. Они говорили, что любят, а сами…