Прекрасная леди

К тому же Аманда давно перестала быть ребенком. В противном случае она не могла бы испытывать такое дикое, необузданное желание, чувствовать, как все тело сковывает странное напряжение, мечтать о жарких мгновениях страсти. В ее душе отныне поселилось новое, но постепенно становившееся знакомым чувственное желание, которое, казалось, только росло. И неотступно преследовавший ее образ де Уоренна, поднимавшегося утром из океана подобно Посейдону, очень этому способствовал.

— Пожалуйста, только бы мне в него не влюбиться, — прошептала Аманда и тут же поняла, что невольно сказала это вслух. Она застыла в волнении, но Анахид ничего не ответила, и стало понятно, что гувернантка крепко спит.

Неужели она все-таки влюбилась в этого красивого, богатого, имеющего благородное происхождение капера? Его образ вновь возник в сознании Аманды — мягкая улыбка, смелый проницательный взгляд, упругое, мускулистое тело в капельках ледяной воды. Ну как могла женщина не влюбиться в него, в отчаянии думала Аманда, даже если это совсем молодая женщина семнадцати лет?

Она и не пыталась лгать самой себе. Де Уоренн предпочитал элегантных леди, и он никогда не ответил бы на ее чувства, даже несмотря на то, что явно был расположен к ней. В то же время капитан действительно чувствовал влечение к Аманде — в конце концов, глаза у нее были на месте, и она каждый раз замечала, когда сладострастная натура де Уоренна брала над ним верх.

Аманда прижала свою драгоценную ночную рубашку к груди. Ее соски были твердыми и упругими, кожу покалывало. Тело, казалось, одновременно и обдавало жаром, и сковывало ледяным холодом. То, как де Уоренн глядел на нее, заставляло ее тело плавиться от желания, а этой ночью он не раз смотрел именно так — как мужчина обычно смотрит на женщину, с которой собирается лечь в постель. Но он отказался от предложения Аманды отблагодарить его за путешествие. Она даже намекнула, что по-прежнему готова заплатить, но де Уоренн не клюнул на эту наживку. А сейчас сердце и тело Аманды настойчиво требовали его внимания. Она хотела принадлежать этому мужчине — и осознание подобного желания заставляло ее леденеть от страха.

Потому что Аманда была бы десять раз дурочкой, если бы подарила этому знатному богачу свое сердце — он безжалостно разбил бы его. Отдать ему тело было бы легче, к тому же он вряд ли отказался бы удовлетворить свои мужские потребности.

Аманда закрыла глаза, отчаянно желая знать, что же ей делать. Она могла представить, как де Уоренн ласково гладит ее по щеке, он ведь уже делал это прежде… Она почти ощутила его твердую большую ладонь на своей коже и задрожала. Его поведение смущало, сбивало с толку! Но ведь Аманда никогда прежде не была знакома с настоящим джентльменом. И он на самом деле предпочитал настоящих леди. Возможно, именно это и сдерживало его сладострастные порывы.

Аманда бросила взгляд вниз, на кружевную ночную рубашку. Стоит надеть ее, и дочь пирата исчезнет, а вместо нее появится леди, похожая на тех элегантных дам, что прогуливаются по улицам Кингстона.

Аманда вдруг поняла, что ей стоит сделать, и ледяной ужас вновь пополз по ее телу. Но мужчины могут быть так глупы и безрассудны, когда дело касается порочной связи! Сколько раз отец твердил ей, что мужчина думает не головой, а тем, что у него между ног? Аманда слишком многим была обязана де Уоренну — она должна была ему гораздо больше, чем можно было отплатить несколькими ночами в его постели, — и он действительно хотел ее, это было так очевидно! Де Уоренн мог сколько угодно стараться выглядеть джентльменом, он мог не желать ее с неистовой силой из-за ее не самого лучшего происхождения, но в этой ночной рубашке Аманда наверняка покорила бы его, заставив поддаться своим мужским инстинктам. Так или иначе, но попытаться все равно стоило!

Может быть, она и не влюбилась в де Уоренна. Вероятно, она просто не сильно отличается от уличных проституток и портовых шлюх, которые обычно следовали за корабельной командой. Или, возможно, именно сейчас Аманда достигла того возраста, когда пора удовлетворять желания собственного тела, как это делали другие женщины.

Она стянула сапоги, чувствуя, как щеки горят огнем. Следом полетели прочь бриджи и панталоны. Затем настал черед шнурка, выполнявшего роль пояса, рубашки и тонкой женской сорочки. Она тихо ополоснулась у умывальника, стараясь не разбудить гувернантку, потом надела ночную рубашку и быстро расчесала волосы.

Сердце Аманды колотилось, оглушительно отдаваясь в ушах. Она взглянула на Анахид, которая по-прежнему спала на своей койке — или, по крайней мере, так казалось, потому что та вдруг открыла глаза и посмотрела прямо на нее. Состроив на лице странную гримасу, Аманда отвернулась от нее прежде, чем та успела что-то сказать. Она выскользнула из каюты прямо в темно-серую пелену, которая обычно повисает перед самым рассветом.