Прекрасная любимица (ЛП)

Я бы не возражал, если все пошло таким путем - когда секреты, которые мы имели и разделяли, исчезли бы, и нам пришлось бы отыскать другие пути для близости. Однако осознание, насколько просто мы можем вернуться к этому, да еще и в любое время, освобождало от некоторого чувства вины и темноты внутри.

- О чем ты думаешь? - спросила она, как всегда, именно тогда, когда мне меньше всего хотелось признаваться в своих мыслях.

- Кое о чем довольно эгоистичном.

- О-о, тогда ты просто обязан рассказать.

Повернувшись, я взял ее руку в свои.

- Я думал том, что «прежние мы» дают мне свободу. Будь все иначе - я принял бы это. Но, предполагаю, сперва был бы немного опустошен. Я могу делить тебя с любым количеством детей, до тех пор пока частичка Сары будет принадлежать только мне.

- Тебе принадлежит больше чем моя частичка, - сказала она, выглядя слегка удивленной. - Мы заботимся о нашем браке, зная, что однажды снова останемся в наших апартаментах наедине.

- Если ты хочешь больше детей, то мы не сможем навсегда остаться на Манхэттене. Ты же понимаешь, - сказал я ей.

Она приложила пальчики к моим губам, говоря:

- Ш-ш-ш. Давай немного насладимся новым ориентиром.

Мы оба выпрямились, казалось, совместно осознав, что не слышали наших телефонов все время, что были в клубе.

- Вот дерьмо, - прошептала она, копаясь в сумочке. - Я его что, выключила?

- Я точно не выключал, – сказал я, доставая свой мобильник из кармана. Никаких сообщений или пропущенных звонков. Ничего.

Быстро напечатал смс Найлу: «Все хорошо? Мы едем домой.»

Почти тут же пришел его ответ: «Да. Анна уснула. Скоро увидимся».

***

Найл растянулся на кожаном диване в гостиной, смотря Джона Оливера по телику [прим.пер. – британский комик, сатирик и актёр, наиболее известный как корреспондент передачи The Daily Show]. Анна спала у него на коленях, держа один кулачок во рту, а вторым сжимая свое одеяльце с львенком.

- Так свидание удалось? - тихо спросил он, наблюдая, как мы вешаем наши пальто шкаф.

- На сто процентов, - сказал я ему, решив взять быка за рога. - Ты уверен, что не хочешь переехать в квартиру напротив? Она продается. Что очень удобно для нас.

Он засмеялся:

- Заманчивое предложение. У тебя шикарный дом, а она стоит кучу денег, да?

- Будет здорово, дружище, - сказал я тихо. - Нам не придется беспокоиться о тебе.

Он улыбнулся, взглянув на меня так, словно считал сентиментальным мудаком, а затем положил руку Анне на животик:

- Очень мило. Кроме того, однажды ты сможешь вернуть мне услугу. - с каждой секундой его улыбка превращалась в прямую линию. И заметив крошечный проблеск на лице Найла, я почувствовал огромное разочарование в его браке.

- Не вопрос, - заверил я его.

Сара ушла переодеваться, и я потянулся за Анной, беря ее на руки с отцовской уверенностью, что малышка спит. Но не тут-то было: едва проснувшись, она начала извиваться. Сморщила сладкое маленькое личико и начала плакать.

- Ох, прости, прости, - прошептал я, аккуратно подбрасывая ее. - Всего минутку, маленькая мисс, мамочка практически закончила.

Анна не хотела, чтобы ее брали на руки и укачивали, она хотела Сару, и звук ее сердитого плача отозвался болью в груди. Но это не беспокоило меня так, как могло бы пару дней назад. Я чувствовал себя перезаряженной батареей, со стопроцентным зарядом терпения и невозмутимости, а также спокойствия, вызванного неподдельным удовлетворением.

Сара зашла в коридор, забирая у меня малышку, и я последовал за ними в детскую, наблюдая, как она усаживается в кресло-качалку вместе с Аннабель.

- Прекрасный вид двух моих девочек.

- Думаю, она наимилейшая малышка на планете, - сказала Сара, широко улыбаясь мне. Легко и чертовски головокружительно. Словно с самого начала знала, все должно было закончиться прямо здесь, в эту ночь.

Наклонившись, я поцеловал мягкую щечку Анны, когда она успокоилась и начала сосать молоко.

- Эта требующая внимания сторона досталась тебе от папочки, - прошептал я. - Ты уж прости, малышка. Но у тебя мамина закалка, так что не ты пропадешь.