Прекрасная маленькая принцесса (ЛП)

— Что ты сделал? — Я еле дышу. — Пожалуйста, не говори, что ты убил Петра, — я умоляю про себя, глядя в глаза брата.

— Ничего. Все в порядке. Мы его немного потрепали. — Нико колеблется. — И я пригрозил убить его. — Он качает головой, опуская глаза в пол. — Я должен был убить его, черт возьми…

— Нико, нет, — говорю я непреклонно. — Пообещай мне, что не сделаешь этого. Это определенно начнет войну с Велесами, и я не могу вынести мысли о том, что потеряю тебя, Касса или Луку из-за того, что произошло.

Губы Нико сжимаются в тонкую линию, когда он вызывающе смотрит на меня.

— Этот самодовольный ублюдок не получит тебя, Сил, — яростно заявляет он, схватив меня за щеку с братской привязанностью. — Ты слишком хороша для него. А он даже не видит этого. Я мог прочитать это в его тупой ухмылке.

— Я не хочу быть с ним больше, чем ты. Но я выйду за него замуж, чтобы защитить семью. Я, может, и не сильный боец или стратег, который может командовать людьми, как ты, но я могу выйти за Петра Велеса, чтобы не рисковать безопасностью всех. Так что, если мы не найдем способ разорвать мой контракт, не начав войну, я пойду до конца.

Мой брат качает головой.

— Нико, обещай мне, — настаиваю я. — Я никогда не прощу тебя, если ты поставишь нашу семью на карту ради меня. Так что дай мне слово, что ты больше не сделаешь ничего столь безрассудного. — Я удерживаю зрительный контакт, намереваясь смотреть на него, пока он не согласится.

Между нами повисает долгое молчание. Наконец, он тяжело вздыхает.

— Ладно. Я не убью этого ублюдка. Но он этого заслуживает. — Гнев, исказивший черты моего брата, тускнеет, когда он опускает плечи.

— Спасибо. — Я обнимаю его за талию и крепко обнимаю.

Нико прижимает меня к себе, несколько мгновений гладит по волосам.

— Тебе стоит пойти умыться, чтобы Клара не увидела, какой беспорядок ты из себя представляешь. — Мягко поддразниваю я.

Он усмехается и отпускает меня.

— Ты права. — Сжав мои плечи, он одаривает меня улыбкой и направляется в гостевую ванную комнату.

Как только я остаюсь одна, я переключаю внимание на узел тревоги в животе. Даже если мои братья не убили Петра, ничего хорошего из их действий не выйдет. Я люблю их за то, что они пытаются защитить меня, даже если я ненавижу, что ответ Нико — это насилие так часто. Но я не сомневаюсь, что Матрона и ее сын ответят тем же.

Я только надеюсь, что это не закончится тем, что кто-то другой пострадает. Все, что я хочу, — это чтобы ссоры прекратились. Вот почему я старалась смотреть на свой брак с Петром в позитивном свете. Потому что я предпочла бы быть с тем, кого не люблю, чем потерять тех, кого люблю.

Сделав глубокий вдох, я возвращаюсь по коридору в игровую комнату Клары. Она и ее мать поднимают глаза, когда я вхожу, и дочь Нико одаривает меня широкой красивой улыбкой.

— Где папа? — Спрашивает она.

— Он вернется через минуту. Ему просто нужно помыть руки.

— Ладно! — Клара возвращается к раскрашиванию, не задумываясь.

Я сажусь, чтобы присоединиться к ней, и Аня внимательно наблюдает за мной. Протянув руку через стол, я сжимаю ее руку, успокаивая ее и одновременно пытаясь успокоить себя.

6

ПЕТР

Когда я вхожу в внушительную библиотеку кампуса и вижу богатое дерево и темно-зеленые мраморные полы, я чувствую себя не в своей тарелке. Тихая атмосфера заставляет мою кожу покалывать и настораживает мои чувства. Что иронично, потому что я — самое опасное, что только что прошло через тяжелые двойные двери.

Пройдя мимо стойки регистрации, я направляюсь в главную комнату. Ряды полок за рядами заполняют двухэтажное пространство, все они завалены книгами разных размеров. Я здесь впервые, хотя знаю, что Сильвия часто приходит сюда после окончания занятий, я очень внимательно следил за ее расписанием.

Я осматриваю комнату, отмечая большое количество студентов, заполняющих столы и спрятавшихся в укромных уголках и щелях. Неплохое количество для того, что я хочу донести — множество людей, чтобы получить сообщение и распространить его. Затем мой взгляд останавливается на той, кого я ищу.

Сильвия сидит за одним из больших общих столов в центре библиотеки, ее локоть опирается на плотное дерево, ее пальцы запутались в ее густых волосах цвета красного дерева, а щека покоится на запястье. Она выглядит глубоко погруженной в книгу, лежащую открытой на столе перед ней. В ее красоте есть что-то нежное, почти хрупкое. Хотя она худая, кажется, что она полностью состоит из мягких краев — олицетворение поговорки «ни одной злой косточки в ее теле».

Я наблюдаю за ней несколько минут, за тем, как ее светлые глаза сканируют страницы перед ней почти жадно, как ее волосы падают, словно разделительная занавеска между ней и человеком слева от нее. В ней есть умиротворенность, которую я никогда не мог найти в жизни и которой мог бы легко позавидовать, если бы задумался.

Невинность исходит от моей невесты, наивность, которая окружает ее, как защитная подушка, и в то же время оставляет ее широко открытой — уязвимой для всех зол мира… Как я.