Прекрасная маленькая принцесса (ЛП)

Ефрем и Вэл остаются неподвижными у двери, а я перехватываю Сильвию и крепко прижимаю ее к груди. Она снова кричит, испуганный звук режет меня, как нож, и на мгновение она сопротивляется. Яростно прижимаясь ко мне, она извивается в моих объятиях, пытаясь вырваться.

Затем, душераздирающе всхлипнув, она покоряется.

Я прижимаю ее к себе, мое тело трепещет от волнения, когда она зарывается лицом в мою грудь и рыдает. Маленькое существо неконтролируемо дрожит, трясется так сильно, что у меня чуть зубы не застучали. Ужасный стыд затуманивает мой разум, потому что я знаю, что это все моя вина.

Придерживая ее одной рукой, я снимаю рубашку и осторожно накидываю ее на ее хрупкую фигурку. Плотно обхватывая ее, я пытаюсь вернуть ей скромность. Краем глаза я вижу разорванные остатки ее прекрасного коктейльного платья, и желчь поднимается у меня в горле.

Я хочу воскресить из мертвых ублюдков, которые сделали это с ней, чтобы убивать их снова и снова.

Новая волна рыданий вырывается из Сильвии, разрывая мне сердце. Я успокаиваю ее, прижимая ее голову к своей груди.

— Теперь ты в безопасности. Никто не причинит тебе вреда, — бормочу я, хотя чувствую себя лжецом даже тогда, когда слова обжигают губы, словно кислота.

Потому что это я причиняю ей боль. Именно из-за меня она оказалась здесь в первую очередь. И вдруг мне кажется, что само мое прикосновение — это нарушение ее прав. Я не заслуживаю облегчения, пытаясь утешить ее. Уверен, она меня ненавидит. Черт, она пыталась убежать от меня и боролась со мной, как только я прикасался к ней.

Я не лучше тех, кого убил. Мучительно сглотнув, я медленно отпускаю ее, стараясь не дать ей упасть, так как держу ее на расстоянии вытянутой руки.

— Позволь мне отвести тебя в твою комнату, — бормочу я, и у меня все внутри переворачивается, когда она вздрагивает. Я убираю свои руки с ее рук, понимая, что даже это слишком близко для ее комфорта. Но мне нужно видеть ее в безопасном месте. — Пожалуйста, Сильвия. Я не буду тебя трогать. Просто… позволь мне проводить тебя обратно.

Ее глаза по-прежнему прикованы к полу, пальцы сжимают рубашку что на ней, и между нами повисает тишина. Только ее вздрагивающее сопение нарушает удушающую тишину. Наконец она слабо кивает.

Повернувшись к Ефрему и Вэлу, я мотнул головой в сторону трех тел.

— Уберите этот беспорядок, ладно?

Они серьезно кивают и приступают к работе, обходя нас и собирая тела.

Я не решаюсь протянуть руку Сильвии, даже чтобы поддержать ее, хотя хочу этого всеми фибрами своего существа. Она выглядит такой бледной и потрясенной, что легкий ветерок может сбить ее с ног.

— Ты можешь идти? — Осторожно спрашиваю я, наблюдая, как она раскачивается с нарастающим беспокойством.

Она слегка кивает и начинает шаркать вперед. Но как только она переносит свой вес, ее ноги полностью отказывают. Хотя я знаю, что не должен прикасаться к ней, я не могу позволить ей упасть. Поймав ее прежде, чем она упала на землю, я подхватываю ее на руки. Я прижимаю ее к груди, и на этот раз она не пытается сопротивляться. Словно вся борьба покинула ее, она безвольно прижимается к моей груди. Прижавшись щекой к моей ключице, она опускает глаза. Меня убивает видеть ее такой поверженной, чувствовать, как она дрожит, словно промерзла до костей.

Вероятно, у нее шок, и ей нужно что-то, чтобы поднять температуру.

Не оглядываясь, я выношу ее маленькую фигурку в коридор, через фойе и обратно наверх. Сквозь щели в дверях соседних комнат на меня смотрят любопытные глаза — наверняка гости интересуются, для чего были сделаны выстрелы. Но никто не спрашивает. Как только они видят меня, то сразу же уходят в тень своих комнат, закрывая и запирая двери.

Дойдя до конца коридора, я вхожу в комнату Сильвии. Я манерно закрываю дверь ногой, остро ощущая сходство между тем, что было сейчас, и тем, как я впервые занес ее в комнату. Только в этот раз в том, как я держу ее на руках, нет ничего парного или чувственного.

Я несу ее в ванную и осторожно сажаю на край ванны, чтобы иметь возможность внимательно следить за ней, пока я набираю ванну. Слезы все еще стекают по ее щекам, теперь уже беззвучно, обнажая два соленых следа на голой коже под макияжем. Чего бы я только не отдал, чтобы вымыть ее лицо и увидеть прекрасное сияние молочной кожи под ним.

Но это не для меня.

Сосредоточившись на текущей задаче, я проверяю температуру воды, чтобы убедиться, что она теплая, но не слишком горячая. Затем я добавляю успокаивающие соли для ванны, которые оставляют на поверхности воды пенистый слой пузырьков.

Сильвия остается неподвижной и мучительно тихой. Только ее вздрагивания говорят о том, что ее тело борется за выживание.

Собрав все необходимые принадлежности для купания и наполнив ванну, я выключаю воду.

— Могу я… помочь тебе забраться в ванну? — Предлагаю я.