Прекрасная маленькая принцесса (ЛП)

Но это не делает меня менее конфликтной. Я все еще заперта в отношениях с Петром — человеком, который может заявить, что любит меня, а затем щелкнуть выключателем, как только закончит с моим телом. Я не могу сказать, было ли все, что он сказал в эти выходные, правдой. Но одна вещь кристально ясна. Он чувствует, что быть со мной было ошибкой.

Я закрываю глаза и задерживаю дыхание, погружаясь под воду. Под ее поверхностью я нахожу тихое спокойствие. Это не приносит мне просветления, но помогает очистить разум, хотя бы на мгновение. Я остаюсь там до тех пор, пока мое тело позволяет, отгораживаясь от уродливого мира наверху. А когда легкие начинают гореть, я грубо оттираю лицо от косметики. Затем я поднимаюсь на воздух.

Приятно чувствовать себя чистой после такой грязной ночи. Я смыла всю соль с лица, и невидимую грязь с тела. Мои волосы все еще в беспорядке от шпилек и мокрых колтунов, поэтому я начинаю работать, собирая их. К тому времени как я заканчиваю, вода начинает остывать. И все равно я не могу понять, что делать дальше.

Отец не расторгнет брачный контракт только потому, что я буду несчастна и одинока в браке с каким-то бандитом, который меня не любит. Если Петр все же решит сыграть свадьбу, я окажусь в Нью-Йорке, вдали от семьи. В окружении незнакомых мне людей.

А если Петр решит не жениться на мне, то я, скорее всего, окажусь в гораздо худшем месте.

Измотанная до предела, я решаю попытаться разобраться во всем этом утром. А пока я выхожу из теплой воды и сливаю воду. Хорошо, что Петр догадался набрать мне ванну. Она избавила меня от сильного холода и помогла хотя бы физически смыть с себя события этой ночи.

Насухо вытираясь полотенцем, я иду к чемодану и роюсь в нем, чтобы найти свою самую теплую фланелевую пижаму. Я быстро одеваюсь, затем заворачиваю волосы в полотенце, чтобы они высохли, чищу зубы и готовлюсь ко сну.

Я так устала, я знаю, что засну, как только лягу на матрас. Я не пытаюсь высушить волосы. Вместо этого я чищу зубы и расчесываю свои спутанные локоны. Затем я гашу свет и забираюсь под теплые одеяла.

Простыни все еще пахнут Петром, и от этого в груди остается пустота. Но в то же время это заставляет меня чувствовать себя в безопасности. Перевернувшись на бок, я сворачиваюсь в клубок, плотно притягивая к себе одеяла. И позволяю себе провалиться в забытье.

* * *

Ониксовые глаза впиваются в меня, а грубые руки тянутся, чтобы схватить меня в темноте. Железная хватка обхватывает мои бедра, приковывая меня к месту, и когда я пытаюсь сопротивляться, вырываться, то обнаруживаю, что не могу пошевелить ногами. Они скованны, и сердце бешено колотится в груди, когда я понимаю, что меня удерживают двое крупных мужчин, которые были здесь ранее. Ноги раздвинуты, я зажата в совершенно уязвимом положении, не имея возможности защитить себя. А худой, бездушный русский склонился надо мной, жадно глядя в глаза.

— Я знал, что ты хочешь мой толстый русский член, — мурлычет он. — Не волнуйся, любимая. Никто не узнает, что я лишу тебя девственности.

Я вскрикиваю, бьюсь изо всех сил, и мне удается вырваться из рук моих похитителей. Оттолкнувшись от края карточного стола, я бешено мчусь к двери. Только слишком темно, чтобы разглядеть, куда я бегу. Но мне все равно. Я спотыкаюсь обо что-то острое, но продолжаю идти, пока не нахожу дверную ручку и не дергаю ее. Свет льется через порог, омывая меня облегчением, и я выбегаю в коридор.

И когда я перехожу на спринтерский бег, моя нога наталкивается на что-то большое, теплое и мягкое.

Я вскрикиваю, во второй раз за несколько секунд падая на пол, и мои руки шлепают по твердому дереву как раз вовремя, чтобы не дать моему лицу столкнуться с землей. Я качусь, мир кружится вокруг меня и дезориентирует меня, когда я слышу глубокое рычание.

Звук сбивает меня с толку, и, хотя тело кричит, чтобы я бежала, я поворачиваюсь, чтобы посмотреть за спину. Непостижимые серые глаза Петра изучают меня со своего места на полу. Он выглядит так, будто просидел там какое-то время. На самом деле он выглядит таким же шокированным и растерянным, как и я.

И тут меня осеняет. Меня не было в карточной комнате. Мне не нужно убегать от нападавших, потому что они уже мертвы. Я была в безопасности в своей спальне в поместье Велесов. Должно быть, мне снился кошмар. Ужасно яркий кошмар.

Слезы навернулись на глаза, когда все ужасные события этой ночи снова обрушились на меня.

А Петр, почему он здесь? Разве он не должен спать?

— Ты в порядке? — Спрашивает он, его голос хриплый от усталости.

Он тянется ко мне, потом, кажется, передумывает и убирает руку. Но его глаза изучают меня с тем, что я могу истолковать только как глубокую озабоченность.

— Просто… мне приснился плохой сон, — бормочу я, сердито смахивая слезы.

— Хочешь поговорить об этом? — Мягко спрашивает он, медленно садясь.

Я качаю головой, опуская глаза к полу.

Между нами воцаряется тишина, пока я пытаюсь собраться с мыслями.