Прекрасная Натали

Может, это объясняется тем, что скоро у поэта появился новый предмет для поклонения. Зимой того же 1826/27 года С. А. Соболевский представил Пушкину на балу свою дальнюю родственницу Екатерину Ушакову и вскоре привез поэта в дом Ушаковых на Пресне, который славился своим гостеприимством. В последующие четыре года, вплоть до самой помолвки Пушкина с Натальей Гончаровой, семья Ушаковых стала для него одной из самых близких в Москве. Из двух сестер Ушаковых младшая, Елизавета, была красивее, но она была влюблена в доброго знакомого Пушкина С. Д. Киселева, за которого впоследствии и вышла замуж. Таким образом, с Елизаветой у Пушкина романа быть не могло. Он заинтересовался старшей — Екатериной. «Меньшая очень хорошенькая, а старшая чрезвычайно интересует меня, — писала одна москвичка в 1827 г., — потому что, по-видимому, наш знаменитый Пушкин намерен вручить ей судьбу жизни своей, ибо уже положил оружие свое у ног ее, т. е. сказать просто, влюблен в нее. Это общая молва, а глас народа — глас Божий. Еще не видевши их, я слышала, что Пушкин во все пребывание свое в Москве только и занимался, что Ν., на балах, на гуляньях он говорит только с нею, а когда случается, что в собрании Ν. нет, Пушкин сидит целый вечер в углу, задумавшись, и ничто уже не в силах развлечь его… Знакомство же с ними удостоверило меня в справедливости сих слухов. В их доме все напоминает о Пушкине: на столе найдете его сочинения, между нотами „Черную шаль“, и „Цыганскую песню“, на фортепьяно его „Талисман“… В альбомах несколько листочков картин, стихов и карикатур, а на языке вечно вертится имя Пушкина».

Зима 1826/27 года была счастливейшей в жизни Екатерины Ушаковой. Пушкин ездил чуть ли не каждый день, они вслух читали стихи, слушали музыку, дурачились и заполняли бесконечными карикатурами и стихотворными надписями девические альбомы Екатерины и Елизаветы.

Впоследствии, когда Εκ. Н. Ушакова сделалась г-жой Наумовой, молодой муж, сильно ревнуя жену к ее прошлому, уничтожил браслет, подаренный ей поэтом, и сжег все ее альбомы. Зато альбом ее сестры Елизаветы Николаевны благополучно сохранился. Он особенно любопытен, ибо именно в нем среди многочисленных карикатур, изображающих Пушкина, А. А. Оленину и барышень Ушаковых, находится знаменитый «Дон-Жуанский список», в который поэт внес имена любимых им женщин. Шутливый этот список завершается именем «Наталья». Будущая жена поэта, согласно этому списку, его «113 любовь». Список был составлен в 1829–1830 годах, а в 1827 году влюбленная в Пушкина Екатерина Ушакова терпеливо ожидала от него предложения. Но в мае он уехал из Москвы, думая, что ненадолго, а получилось — на полтора года. «Он уехал в Петербург, может быть, он забудет меня; но нет, нет, будем лелеять надежду, он вернется, он вернется безусловно», — писала брату Екатерина. Перед отъездом из Москвы Пушкин написал в ее альбом стихотворение, в котором он выразил надежду, что вернется таким же, каким уезжает…

В отдалении от вас
С вами буду неразлучен,
Томных уст и томных глаз
Буду памятью размучен;
Изнывая в тишине,
Не хочу я быть утешен, —
Вы ж вздохнете ли по мне,
Если буду я повешен?

Но в Петербурге другая прелестная девушка настолько завладела фантазией поэта, что он немедленно простил городу его холод, гранит, скуку, потому что там

Ходит маленькая ножка,
Вьется локон золотой.

Обладательницей этой ножки и золотого локона явилась Анна Алексеевна Оленина, дочь А. Н. Оленина, директора Публичной библиотеки и президента Академии художеств, человека любезного и просвещенного, с большим артистическим вкусом, искусного рисовальщика, украсившего своими заставками и виньетками первое издание «Руслана и Людмилы».

Оленины приглашали к себе лучших, интереснейших людей эпохи. Друзья семьи особенно любили бывать у них на даче в Приютине — пригороде Петербурга. Дом окружал романтический парк, в котором были построены специальные флигеля для многочисленных гостей.

Среди них были Г. Р. Державин, Адам Мицкевич, В. А. Жуковский — поэты, читавшие свои стихи, М. И. Глинка часто играл свои произведения, нервные пальцы А. С. Грибоедова слегка касались клавикордов. Художники О. Кипренский, братья Карл и Александр Брюлловы, П. Ф. Соколов, Г. Г. Гагарин создали здесь многочисленные портреты хозяев и их гостей. Здесь О. Монферран и П. В. Басин обсуждали постройку Исаакиевского собора. В Приютине бывали А. Воронихин и К. Тон, которые активно способствовали украшению гостеприимного дома. Знаменитый театральный декоратор П. Гонзаго нарисовал для приютинского домашнего театра декорации и занавес.