Прекрасная натурщица

«Панихида по Луису Акоста и его родителям, Кларите и Пабло Акоста. Не приезжайте без специального приглашения.

Адвокаты просят вас присутствовать на оглашении завещания Луиса и на встрече с Рамоном Акоста. Посещение обязательно».

Ее горло сдавило от слез. Она отвернулась от письма, которое не желала читать. Его прислали из юридической фирмы в Гаване, с которой она отчаянно пыталась связаться с тех пор, как получила ужасающее известие о смерти Луиса и его родителей.

Это были те самые юристы, которые отказывались отвечать на ее звонки и письма в течение двух прошедших месяцев. Она знала, что они не связались бы с ней без специального разрешения своего клиента – Рамона Акоста.

В письме сообщалось, что ее приглашают на панихиду по Луису и его родителям, и ее перелет на Кубу уже оплачен. Несмотря на то, как развивались события после их ночи вместе, она сопереживала Рамону после смерти Луиса. Поначалу Зуки уважала его оглушительное молчание, зная, что он горюет о семье, трагически погибшей в автокатастрофе. Но потом она узнала через социальные сети, что некоторые из ее университетских друзей были приглашены на похороны Луиса. Она позвонила в офис Рамона, а также его адвокатам, но ей никто не ответил. Все ее электронные письма также оставались без ответа.

До сегодняшнего дня.

Она хотела ненавидеть Рамона за его отказ позволить ей попрощаться с единственным настоящим другом, который у нее был. Но за прошедшие десять месяцев на нее обрушилось столько противоречивых эмоций, что ненависть была просто неуместной.

Она проплакала несколько недель, проклиная судьбу и свое слабое тело. Потом она смирилась с тем, что должна сделать, но легче ей не стало. Несмотря на потерю, которую ей предстояло пережить, она должна была оставаться сильной ради своей матери.

Босс Зуки предложил ей продлить больничный лист еще на полтора месяца. Зуки так вымоталась, что отлично понимала свою неспособность работать с клиентами одной из самых престижных лондонских дизайнерских фирм.

Закрыв ноутбук, она встала из-за небольшого стола и поплелась на кухню, чтобы вылить чай, к которому едва прикоснулась. Она машинально помыла кружку и поставила ее на стол.

Она коснулась рукой живота, думая о ребенке, которому было не суждено родиться. Желание подняться по лестнице в свою спальню, свернуться калачиком под одеялом и забыться вечным сном было непреодолимым.

Она снова подумала об электронном письме и авиабилете. Хотя она приготовилась потратить свои скудные сбережения на то, чтобы оплатить поездку на прощание со своим лучшим другом еще два месяца назад, ее ресурсы резко сократились после того, как ее мать снова попала в больницу. Когда у женщины диагностировали рак, Зуки пришлось использовать почти все свои оставшиеся средства, чтобы удержаться на плаву.

Путешествие на Кубу становилось несбыточной мечтой.

Хотя оплаченный билет немного задевал ее гордость, она не собиралась от него отказываться. После того как она вернется на работу, она возместит Рамону Акоста все расходы на билет.

Тихий звонок на ее ноутбуке напомнил Зуки о запланированной поездке в больницу. Она машинально оделась и отправилась на встречу с матерью.

Мойра Лангстон дремала, лежа на белых простынях. Почувствовав присутствие Зуки, она открыла глаза. Секунду они просто смотрели друг на друга.

Потом ее мать тихо и прерывисто выдохнула:

– Я говорила тебе, чтобы ты не приезжала. Я знаю, как тебе трудно.

Зуки коснулась руки матери.

– Все в порядке, мама. Мне не трудно, – солгала она.

Мойра поджала губы.

– Не ври. Ты знаешь, что я не выношу вранье.

В воздухе повисло напряжение. Вранье разбило сердце матери Зуки задолго до ее рождения. По этой причине Мойра Лангстон больше никогда не подпускала к себе мужчин, которые могли причинить ей боль. И мать снова и снова твердила Зуки о том, что она должна беречь свое сердце любой ценой.

Именно поэтому мать была с ней сурова, когда Зуки рассказала ей о своей беременности. Но именно мать забыла о своих проблемах со здоровьем и поддержала Зуки после того, как та потеряла ребенка.

Зуки сглотнула и крепче сжала руку матери.

– Я не могу не приезжать к тебе, мама.

Мойра вздохнула, выражение ее лица смягчилось.

– Я знаю. Но мне лучше, поэтому меня скоро выпишут.

Зуки не спорила, хотя замечала, как резко худеет ее мать. Они какое-то время болтали на нейтральные темы, но потом проницательная мать пристально посмотрела на Зуки:

– Что тебя тревожит?

Зуки начала качать головой, не желая расстраивать мать, но потом сделала глубокий вдох и произнесла:

– Со мной связались адвокаты Луиса.

Мойра прищурилась.

– А что Рамон? – резко спросила она.

– Ничего. Адвокаты прислали мне билет на Кубу.

– Ты полетишь?

Она медленно кивнула:

– Я хочу как следует попрощаться с ним.

Мойра долго молчала.