Прекрасная сторона зла

– Не прикасайся, – глухо просит она. – Меня тошнит от тебя.

– Какая досада, – с наигранным расстройством говорит Америго, помогая ей подняться на ноги. – А ты мне нравишься, и я не прочь продолжить знакомство.

– Не в этой жизни, – категорично заявляет Айлин, глядя на меня. – Отпусти Зотикуса, пожалуйста. Довольно насилия.

– Как скажешь, леди, – миролюбиво соглашается тот, продолжая с любопытством рассматривать мою подопечную. Быстрым движением привлекает ее к себе и целует ее в губы. Нагло, страстно, бесцеремонно. Айлин пытается оттолкнуть его, ее ладони упираются ему в плечи. Но такое сопротивление для него ничего не значит. На мгновение он отрывается от нее, и я вижу, как он меняется в лице. Его черты искажает ярость. Радужки становятся алыми – выражение высшей степени гнева у вампира. Он толкает Айлин к стене, разрывает на ней майку, и я замираю от увиденного. От правого плеча девушки к животу тянутся два уродливых шрама. Над левой грудью темнеют рубцы, по форме напоминающие перевернутую подкову. Над талией кровоточащая рана от плети.

– Не смей! – выбрасывая вперед руки, с отчаяньем хрипит она, и в ее глазах танцует золотое пламя. Оно слабое, видимое словно сквозь туман, но такое живое, чарующее. И это может значить только одно – мне придётся убить ее очень скоро.

– Америго, не трогай ее! – звуки, тихи и шершавы, царапают мне горло. – Это наши разборки, не впутывай Айлин в них!

Он не обращает на мои слова никакого внимания – слишком занят срывая с нее одежду. Сжимает ее в своих объятиях, рычит словно хищник и мне даже кажется, что я слышу, как хрустят ее ребра. Америго отключил сознание, теперь им управляют только инстинкты, а значит, он в два раза сильнее, чем обычно. Ни один человек не выдержит такой мощи. Он толкает ее на пол. Девушка падает на спину, с ужасом глядя на то, как он расстёгивает джинсы. У меня нет надежды, что ей удастся выжить.

– Америго, остановись! – мой голос обретает силу. – Ты же убьешь ее! Она ведь смертная!

В ярости пытаюсь вырваться из железных оков, но безрезультатно. Ощущаю себя полным ничтожеством, неспособным противостоять обстоятельствам и остановить все это. Айлин слабо поднимает руки, пытаясь еще как-то защититься, но Америго тут же пригвождает ее запястья к полу, и со злостью входит в нее. Девушка издает отчаянный крик. Запах свежей крови заставляет меня вздрогнуть и забыть на какое-то время о душевных терзаниях. Клыки рвутся наружу, от предвкушения сводит желудок. Пытаюсь вырваться из железных тисков и ломаю себе запястье. Боль несколько отрезвляет меня, позволяет прийти в себя.

На несколько секунд Америго замирает, глядя в лицо Айлин, а потом выпускает клыки и впивается ей в шею, выбивая на ней древний знак – метку любовника. Ошеломленный собственным действием, вампир отрывается от нее и отпускает ее руки. С губ капают красные капли. Он выходит из нее и вскакивает на ноги. Его глаза темнеют, становясь привычного карего цвета. Айлин прижимает пальцы к ране на шее, из которой хлещет кровь, в полубессознательном состоянии, жадно хватает ртом воздух. Америго не сводит глаз с тех укусов, что оставил на ней. Таким растерянным я вижу его впервые.

– Запечатай ей рану! – кричу я. – Она же умрет от потери крови!

Словно очнувшись, Америго берет со стола полотенце, поливает его водой, начинает обрабатывать ее раны. Прокусывает себе запястье, и смазывает их своей кровью. Раны начинают медленно затягиваться. Айлин тяжело дышит, ее сердце заходится, из горла вылетает свист. Хочет подняться на ноги, но у нее не хватает сил. Он протягивает ей руку, и ей ничего не остается, как ухватится за нее, чтобы добраться до стула. Волосы шалью окутывают верхнюю часть ее тела, по ногам стекают тонкие струйки крови. Девушка старается ни на кого не смотреть, сосредоточившись на себе. Дышать ей становится все сложнее, она хрипит, тянет руки к горлу, губы синеют.

– Ингалятор… – беззвучно шепчет она, обращаясь к кому-то в пустоту. – В сумке…

– Да отпусти ты меня, наконец! – требую я. – Ей же помощь нужна!

Не обращая внимания на меня, Америго бросается в другой конец помещения и через мгновение притаскивает оттуда сумку, вытряхивает ее содержимое на пол, находит нужное и протягивает Айлин. Она дрожащими руками берет ингалятор и подносит его ко рту. Нажимает на дозатор, шумно втягивает в себя воздух. Америго с тревогой наблюдает за ней. Он все еще пребывает в шоковом состоянии от того, что инстинкты так подвели его. И если Айлин ничего об этом не знает, то я-то в курсе этих традиций. Она – женщина его вечности. Его сердце еще не успело этого понять, но тело уже знало – он любит ее. Поднимает с пола пальто и набрасывает ей на плечи. Дыхание моей подопечной постепенно выравнивается, и я с облечением понимаю, что самое страшное позади. Она выжила, с остальным разберёмся потом.

– Я убью тебя, сволочь! – вырывается у меня. – Убью и намотаю твои кишки на люстру с цветомузыкой! За все, что ты с ней сделал!