Прекрасная тьма

- А ты учишься на Хранителя. Но у тебя не больше здравомыслия, чем у них. Зная, с чем ты связываешься, ты все равно позволила этим мальчишкам втянуть себя в это опасное мероприятие. У тебя будут большие неприятности с Мэриан.

Лив будто стала меньше на пару дюймов.

Амма резко развернулась, чтобы посмотреть на меня:

— Ты, — она была так зла, что разговаривала со сжатыми челюстями. — Ты думаешь, я не знаю, зачем ты здесь? Ты думаешь, что раз я старая, то меня и обдурить можно? Тебе три жизни понадобится, чтобы ты смог продать мне прохудившийся плот. Как только Мэриан сказала, что ты в Туннелях, я знала, где тебя искать.

Я не стал спрашивать, как она нас нашла. Будь то куриные кости, карты Таро или Предки — у Аммы всегда были свои способы. По своим способностям Амма была ближе всего к Магам, не будучи фактически одним из них.

Я не смотрел ей в глаза. Это как способ избежать нападения собаки — не смотреть в глаза, голову опустить и заткнуться. Я пошел вперед рядом с Линком, оборачивающимся на Амму каждые несколько шагов, Лив в смятении шла за нами следом. Я знал, что ее вины в столкновении с хмарью нет, но с Аммой ей было не тягаться.

Амма шаркала ногами позади нас, бормоча что-то то ли самой себе, то ли Предкам. Кто ее знает.

— Думаете, вы единственные, кто может что-то найти? Не надо быть Магом, чтобы понять, что вы, болваны, затеяли, — я слышал, как стучат косточки с бобами. — Почему, вы думаете, меня зовут Провидицей? Потом что я вижу заваруху, в которую вы лезете, еще до того, как вы в нее попадете.

Она все еще качала головой, исчезая в портале, без единого грязного пятнышка на рукавах, без единой лишней складочки на платье. Что было для нас кроличьей норой, когда мы шли сюда, стало широким проходом на обратном пути, как будто туннель расширился из уважения к самой мисс Амме.

— Встретиться с хмарью, как будто мне с этим ребенком и без того проблем мало…, - она фыркала на каждом шагу. Бормотание не затихало всю обратную дорогу. Мы потеряли Лив на выходе из Туннелей, но мы с Линком не остановились, ни я, ни Линк не хотели оказаться поблизости от этих бобов или этого пальца.

Глава восемнадцатая Шестнадцатое июня. Открытия

Когда я добрался до постели, уже почти светало. Утром меня ждет ад пострашнее, когда Амма меня увидит, но у меня было чувство, что Мэриан не ждет меня на работу вовремя. Она боялась Аммы так же, как и другие. Я сбросил ботинки и уснул прежде, чем коснулся подушки.

***

Невыносимо яркий свет.

Я был ослеплен этим светом. Или это была тьма?

От такого свечения у меня заболели глаза, как будто я долгое время безотрывно смотрел на солнце. Все, что я смог различить — это силуэт, закрывающий свет. Мне не было страшно. Этот силуэт я знал очень хорошо: узкая талия, тонкие руки и пальцы. Знал каждую прядь волос, танцующую в магическом бризе.

Лена сделала шаг вперед, подходя ко мне. Я, не двигаясь, наблюдал, как ее руки вынырнули из тьмы в тот свет, которым я был окружен. Свет пополз по ним вверх, пока не достиг талии, плеч, груди.

Итан.

Ее лицо по-прежнему было скрыто в тени, но теперь ее пальцы касались меня, скользя по плечам, шее и, наконец, по лицу. Я прижал ее руку к своей щеке, и она обожгла меня, но не жаром, а холодом.

Я здесь, Ли.

Я любила тебя, Итан. Но мне пора идти.

Я знаю.

В темноте я увидел, как она открывает глаза, и они вспыхивают золотом — глаза проклятия. Глаза Темного мага.

Я тоже любил тебя, Ли.

Я протянул руку и осторожно закрыл ей глаза. Холод ее руки исчез с моего лица. Я отвел взгляд и заставил себя проснуться.

***

Я был готов встретить гнев Аммы, когда спустился вниз. Мой отец ушел за газетой в «Стоп и Стил», и мы остались вдвоем. Втроем, если считать Люсиль, уставившуюся в свою миску с сухим кошачьим кормом, который, вероятно, она раньше никогда не видела. Думаю, Амма злилась и на нее тоже.

Она стояла возле духовки, доставая оттуда пирог. Стол был накрыт, но завтрак не готов. Ни каши, ни яиц, ни даже кусочка тоста. Все было хуже, чем я думал. Последний раз, когда она что-то пекла утром вместо приготовления завтрака, был после дня рождения Лены, а перед этим — на следующий день после смерти моей матери. Амма месила тесто, как боксер. С такой яростью она могла бы испечь столько печенья, что можно было бы накормить всех баптистов и методистов вместе взятых. Я надеялся, что этим утром основной удар тесто приняло на себя.

— Амма, прости меня. Я не знаю, что эта штука от нас хотела.

Она захлопнула дверцу духовки и повернулась ко мне.

- Конечно, ты не знаешь. Ты вообще многого не знаешь, но это не остановило тебя, и ты влез в то, что тебя вообще не касается. Теперь касается? — она схватила миску, мешая содержимое Одноглазой Угрозой, как будто не эта же ложка была на ярмарке оружием против Ридли.

— Я пошел туда, чтобы найти Лену. Она встречалась с Ридли, и я думаю, что она в беде.

Амма мигом развернулась: