Прекрасно в теории

– В общем, сегодня он подкрался ко мне. Сказал, что хотел выяснить, кто отвечал за шкафчик, чтобы этот человек стал его коучем по отношениям. И он собирается платить.

– Платить тебе? – Глаза Эйнсли загорелись. Вероятно, она уже воображала новую помаду от МАС, купленную на неожиданно обрушившиеся на меня деньги.

– Ну да. Еще и шантажировал меня. Он ясно дал понять, что расскажет всем, кто я, если я не соглашусь.

– Что? Вот сволочь!

– Именно. – Я подняла руки прежде, чем скрестить их на груди. – И держу пари, он бы это сделал.

– Что ж, посмотрим правде в глаза, даже если он расскажет только Финну, к завтрашнему дню об этом будет знать весь город.

Несмотря на то что Финн Пак был старшеклассником и на год младше Эйнсли, она знала его – а следовательно, его друзей – очень хорошо. Он был членом Клуба странных и сомневающихся с тех пор, как Эйнсли основала его в начале средней школы, в тот год, когда она и начала меняться.

– Ну и что ты собираешься делать? – спросила Эйнсли.

– Я сказала ему, что встречусь с ним завтра после школы.

– Он хотя бы хорошо платит?

Я рассказала ей, и Эйнсли, похоже, была впечатлена.

– Это больше, чем я получаю в вафельной!

– Считай, тебе повезло, что твой босс не занимается вымогательством.

Нас прервал вибрирующий в моем кармане телефон. Это было сообщение от Брук.

У меня новый пробник.

Могу зайти на ужин?

Все внутри меня начало трепетать, как будто я проглотила стакан с живыми сверчками.

– Что хочет Брук? – непринужденно спросила Эйнсли.

Я подняла на нее взгляд, наполовину написав ответ.

– Откуда ты узнала, что это Брук?

Она удивленно подняла бровь.

– Потому что только Брук заставляет тебя… светиться. – Она завершила фразу, широко улыбнувшись и скосив глаза.

Я уставилась на нее.

– Если я так выгляжу рядом с ней, не могу понять, почему она до сих пор не влюбилась в меня.

– Мое дело сказать тебе горькую правду, – заметила Эйнсли. – Я серьезно.

– И у тебя это хорошо получается. Премного благодарна.

– Спасибо.

– У нее есть несколько пробников для нас. Будешь снимать видео после ужина?

– Нет, займусь этим позже. Я в деле.

Несмотря на то что деньги, заработанные в вафельной, оплачивали счета Эйнсли, последний год она тратила все свободное время на создание своего канала по апгрейду одежды на YouTube. Ее видео были действительно впечатляющими. Испытывая давление в богатенькой частной школе, так же как и я, усугубленное ограниченным набором одежды, которую могли тогда позволить нам родители, Эйнсли адаптировалась, развивая свои навыки шитья. И в процессе она обнаружила, что обладает природным талантом. Она могла смотреть на самые уродливые вещи в комиссионках, и там, где остальные видели то, что они бы ни за что не надели, Эйнсли видела возможность. Она спасала вещи, ушивала в бедрах, пришивала или отрезала рукава, покрывала их стразами, кружевами или заплатками и абсолютно преображала их. И так сложилось, что процесс преобразования вещей, сопровождаемый ее ироничным голосом за кадром, превратился в качественный контент.

Я ответила Брук. Все, что я хотела сказать: конечно, черт возьми, она могла заехать как можно скорее, но на самом деле она может и переехать ко мне, и выйти за меня замуж, и стать матерью моих детей, – но мои обширные знания в области отношений научили меня, что дикая одержимость вела в никуда. Поэтому я отправила: «Конечно, мы будем ужинать около шести». Тот же посыл, но менее пугающее выражение.

Пока Эйнсли ходила на кухню, я переоделась, вытащила из сумки сегодняшние письма и принялась их просматривать. У меня был алгоритм, разработанный за то время, что я занималась этим дважды в неделю в течение двух лет. Долларовые купюры и монеты сразу отправлялись в водонепроницаемый конверт, чтобы после отправиться на мой банковский счет (я решила, что самый простой способ попасться – быть замеченной с кошельком, набитым мелкими купюрами). Затем я быстро читала письма и сортировала их в две стопки. В первой были те, на которые я с легкостью могу ответить. Во второй – ставящие меня в тупик. С гордостью могу сказать, что вторая стопка почти всегда меньше, а иногда и вовсе не нужна. За все время было немного ситуаций, которые меня по-настоящему озадачили.

Иногда я переживала, что эта работа будет занимать слишком много времени в выпускном классе. Но, блин, многие работали неполный рабочий день. Так в чем же разница? Кроме очевидного ответа: мне это нравилось. Гораздо больше, чем большинству людей – их работа с минимальной зарплатой, заключающаяся в упаковке продуктов или обслуживании неблагодарных гостей.