Прекрасное далеко

- Это я, Оль-га... – с чувством собственного достоинства ответил пьяный голос.

- Какая Ольга? Вы кому звоните?

- Ой... Из-вините... – пьяный голос растаял.

- Это что, радиотелефон?! – Андрей весь подался вперёд, даже руку непроизвольно протянул, как ребёнок к игрушке. – С видеоэкраном?.. – он смущённо убрал руку.

Николай сердито посмотрел на мобилу. Поиграв кнопками, поставил «Раммштайн» и дал телефон Андрею.

- Это не видеофон. Так – картинки смотреть...

Андрей зачарованно досмотрел клип до конца. В глазах его стояло восхищение, словно живого Ленина увидел. Он с величайшей осторожностью, как карту на карточный домик, положил телефон на стол.

- Договаривай. Ты шёл - вдруг?..

- Понимаешь, я шёл – и вдруг сообразил, что не узнаю места вокруг. Вывески кругом были иностранные... Почему иностранные, а, Николай?

- Потому что Опель и Ниссан – иностранные автомобили, - невозмутимо ответил Николай, и снова задумчиво выцелил Андрея через бокал, прикрыв глаз. – А перед этим что было?

- Ехал в трамвае. Вышел - темно...

- А платил ты в трамвае как? Кондуктору – или всё ещё талоном? – Николай лениво потягивал пиво, пристально глядя на Андрея из-под лениво полузакрытых век.

- У меня карточка... В трамвае я ехал один...

- А перед трамваем?

- Сел на Светлановской... Звонил из автомата... сокурснице.

- Дозвонился?

- Да...

- Значит, что-то произошло в трамвае... Логично?

«Что за чушь ты несёшь! Ничего не происходило ни в каком трамвае! Просто этот клофелинщик парит тебе мозги!!!» Николай поставил бокал и сердито потёр голову.

- Логично... – подтвердил Андрей, почему-то виновато.

Повисла тяжёлая пауза, и стало слышно, на грани слуха, как где-то далеко ночные идиоты хлопают фейерверком, а этажом выше проснулся соседский кот, и старательно гремит пустой миской.

- На плазменщика, говоришь, учишься? – Николай широко улыбнулся, и долил Андрею пива. – Коллеги... Я - физфак заканчивал, тоже по плазме. У вас лабораторные по преодолению критерия Лоусона уже были? – он снова цокнул бокалом в бокал. - Ну, за дебаевский радиус!

На лице Андрея отобразилось непонимание, плавно перешедшее в смятение - которое, в свою очередь, сменилось восхищением.

- У вас Лоусона уже на лабах достигают?! Чем?! На каких установках?!.

Николай залпом выпил, внимательно посмотрел на Андрея, и виновато улыбнулся:

- Извини, Андрей, это была шутка...

(Непонимающее хлопанье глазами в ответ.)

- Да пошутил я, пошутил, - заразительно засмеялся Николай, ставя пустой бокал на стол. Он потянулся через стол и хлопнул растерявшегося Андрея по плечу.

«Итак, он - и вправду плазменщик... Такой не будет клофелинить, не та порода...»

Андрей ещё немного похлопал глазами, и неуверенно улыбнулся, за компанию.

- Ты меня проверяешь, да?..

Опять повисла тяжёлая пауза.

И тут снова подпрыгнула, озарилась синим огнём, взорвалась ревущим оркестром мобила. С танковым грохотом она медленно поползла по столу. Номер опять не определился.

- Да!!! – зарычал в трубку Николай.

- Николай Иванович? – на этот раз говорил низкий мужской голос. Очень вежливый, очень приветливый голос.

- Да...

- Я по поводу Вашего гостя. Не могли бы Вы...

Голос говорил долго. Николай озадаченно слушал, скашивая глаза на Андрея.

- Да никаких проблем! – наконец, удивлённо пожал он большими плечами, когда вежливый голос замолчал. - Легко!!!

Он со стуком выложил телефон на стол и, набычившись, задумчиво уставился на Андрея.

- Ну-ка, проверь ещё раз карманы и кошелёк. Нового – ничего не появилось?

Андрей, тоже удивлённо пожав плечами, снова достал потёртый бумажник с адмиралтейским корабликом и надписью «Ленинград», и стал выгребать его содержимое на стол – старые проездные, магазинные чеки...

- Листовка какая-то... – он с недоумением развернул сложенный пополам лист плотной глянцевой бумаги.

На листе типографским способом было отпечатано:

ДОРОГОЙ ДРУГ! ЕСЛИ ТЫ ЧИТАЕШЬ ЭТИ СТРОКИ, ЗНАЧИТ...

3.

Коммунизм... Да, это был коммунизм. Тот самый, который нам обещали. Огромный, как выставочный зал «Ленэкспо», универсам; циклопические стеллажи, плотно заставленные тоннами товаров. Стеллажи образовывали настоящие улицы, уходя вверх на высоту трёхэтажного дома. Бесшумные автопогрузчики, блестящие, нарядно раскрашенные, сновали по улицам и перекрёсткам, спуская товары покупателям. Громадные аквариумы сияли праздничной иллюминацией – там плавали осетры и карпы, угрюмо ползали омары с заботливо замотанными могучими клешнями, жались в углы длинноусые лангусты, громоздились друг на дружку гигантские колючие камчатские крабы. На ледяных россыпях аппетитно ждали угри, дорады и самые настоящие осьминоги; алели разделанные лоснящиеся туши красной рыбы. Гигантские креветки, какие-то толстые кальмары (каракатицы?), креветки помельче разных видов, какие-то незнакомые твари и рыбы... Икра всех цветов и размеров, балыки, селёдки, анчоусы, рольмопсы, нарезки... Какой-то молодой азиат в поварском колпаке (японец?!) ловко крутил из риса и рыбы колобки и рулеты, укладывая их красивыми разноцветными рядочками. Чудо-магазин. Город-магазин. Солнечный город...