Прекрасное искупление

— Ты плохой друг. Увидимся за ланчем.

Я улыбнулась ей, возвращая наушники на уши, и Вэл вернулась к своему столу.

Оставшаяся часть дня продолжалась, как обычно, так же, как и на следующий день после этого.

Вэл ждала меня каждое утро, возле здания. Лучшие дни были, когда я не пересекалась с Томасом в лифте. По большей части он был вежлив. Он прекратил заходить в мой офис, вместо этого направляя меня по электронным письмам из Констанции.

Мы собрали доказательства против Гроува, и в свою очередь, использовали доверие Тэроу к нему, чтобы получить разведку. Суть ответов Гроува и Тэроу заключалась в рамках светской беседы и самодовольных комментариев между ними и их партнерами, и каким бы ни было Бюро легковерным, как же легко наша система продвигался вперед, если мы находили нужного человека.

Глава 22

Было удобнее спуститься на один этаж на лестнице, чем на лифте. Я поплелась вниз на свой этаж и прошла мимо моей двери, чтобы сделать несколько шагов к окну в конце коридора. Угол на той стороне улицы был в пятнах крови, но, казалось, никто не замечал этого. Люди, проходившие мимо, не имели понятия о насилии, произошедшем меньше часа назад там, где они проходили.

Пара остановилась всего в нескольких футах от самого большого пятна, споря. Женщина посмотрела по обеим сторонам и перешла улицу, и я узнала ее, перед тем, как она скользнула под навес нашего фойе. Маркс последовал за ней, и я вздохнула, зная, что они оба выйдут из лифта через пару минут.

Я пошла к своей двери и отперла ее, а затем подождала в открытом дверном проеме.

Лифт загрохотал, и в дверях показалась моя подруга, которая выглядела злее, чем я когда — либо ее видела. Она вышла и резко остановилась, толкая локтем Маркса, когда он столкнулся с ней.

— Ты уезжаешь? — спросила она.

— Нет. Просто возвращаюсь домой, — Я удержала дверь открытой, — Входите.

Она прошла мимо, а Маркс остановился, ожидая моего разрешения. Я кивнула, и он последовал за ней на диван.

Я закрыла дверь и повернулась, скрестив руки на груди. — Я не в настроении быть для вас двоих доктором Филом. Я не могу со своим дерьмом разобраться. — Я отбросила волосы с лица и прошла к креслу, собрав покрывало в складки и держа его на коленях, когда садилась.

— Ты согласна со мной, правда, Лиис? — спросил Маркс, — Она должна выставить его.

— Он не уедет, — сказала Вэл раздраженно.

— Тогда я заставлю его съехать, — прорычал Маркс.

Я закатила глаза.

— Ну же, Маркс. Ты знаешь закон. Он ее муж. Если приедут копы, ты будешь единственным, кого попросят уйти.

Челюсть Маркса ходила под кожей, и затем он посмотрел за мою кухню.

— У тебя есть вторая спальня. Ты пригласила ее.

— Она не хочет потерять свою квартиру, — сказала я.

Глаза Вэл расширились.

— Вот это я ему и говорила.

— Я не хочу, чтобы ты с ним жила! Это странно, блин! — сказал Маркс.

— Джоэл, я разберусь с этим, — сказала Вэл.

— Если ты не захочешь остаться, я пойму.

Я сузила глаза.

— Почему вы двое здесь?

Маркс вздохнул.

— Я пришел, чтобы отвести ее на обед. Он сделал большое дело. Обычно я жду ее снаружи, но я подумал, что могу побыть долбанным джентльменом разок. Он устроил сцену. А на кого она злится? На меня.

— Почему вы не сделаете это для себя самих? — спросила я, большей частью про себя, — Мы взрослые люди. Любовь делает нас такими глупыми.

— Он меня не любит, — сказала Вэл.

— Нет, люблю, — сказал Маркс, посмотрев на нее.

Она медленно повернулась к нему.

— Правда?

— Я бегал за тобой месяцами, и до сих пор бегаю. Ты думаешь, это обычное увлечение для меня? Я люблю тебя.

— Я тоже тебя люблю.

Они обнялись и начали целоваться.

Я посмотрела на потолок, подумывая об истерике.

— Извини, — сказала Вэл, поправляя помаду.

— Все хорошо, — сказала я невозмутимо.

— Нам, наверное, лучше пойти, — сказал Маркс. Мы еле — еле сделали бронь. Я не хочу ездить там, в поисках достойной еды в девять тридцать вечера.

Я выдавила улыбку, а затем подошла к двери, широко открывая ее.

— Извини, — прошептала Вэл, проходя мимо меня.

Я покачала головой.

— Все в порядке.

Я закрыла дверь, направилась обратно в свою комнату и упала на кровать лицом вниз.

Вэл и Маркс очень легко нашли решение и выяснили свои отношения, даже не смотря на то, что Вэл больше года жила в одной квартире вместе с Сойером. Я чувствовала себя несчастной, живя на целый этаж ниже Томаса. Но наши проблемы казались более сложными, чем жить со своим бывшим. Я любила мужчину, которого я не могла любить, который любил кого — то еще, но меня любил сильнее.

Любовь может поцеловать меня в задницу.

На следующее утро я почувствовала облегчение от того, что не увидела Томаса в лифте.

Шли недели, и все стало больше воспоминанием чем переживанием.

Томас старался приезжать на работу раньше меня, и оставаться намного дольше. Встречи были короткими и напряженными, и если нам давались задания, Вэл, Сойер и Я ненавидели возвращаться к Констанции с пустыми руками.