Прекрасное сожжение

Стюардесса начала стандартные информационные объявления о технике безопасности и попросила пассажиров переключить устройства в «режим полета». Тайлер казался погруженным в собственные мысли, но не имевшие никакого отношения к перелету.

— Девушка, которую я поцеловал в Колорадо Спрингс?

— Да? — Я напряглась в ожидании продолжения.

— Это была Фэлин, — наконец, признался. — Я поцеловал Фэлин, — в отчаянии он обернулся ко мне. — Случилось тоже самое, что и у вас с Тэйлором. Она перепутала меня с ним. А я посчитал, что она со мной флиртует…

— Ты поцеловал Фэлин и поэтому просишь меня переехать к тебе?

— Да.

Я покачала головой.

— Ты поцеловал девушку Тэйлора?

— Тогда она не была его девушкой.

— Я так запуталась. Какое к этому отношение имеет мой переезд?

— Не знаю, Элли, я пиздец как напуган. Я никогда… — он схватил меня за руку и поцеловал ее. — Я влюблен в тебя. Ты не повторяла эти слова со дня Благодарения. Каждый раз, когда я упоминал переезд, ты уклонялась. Ладно, согласен, возможно я немного в отчаянии, но я понятия не имею, что буду делать, если ты меня пошлешь.

— Понятно.

Тайлер ждал продолжения.

— Ты просишь меня переехать к тебе, потому что думал, если на вечеринке я узнала бы о Фэлин, это помешает мне тебя бросить? — Сквозь зубы процедила я. — Ты что, издеваешься?

Он поморщился.

— Ты такой… такой… романтик, — зарычала я.

Его плечи поникли.

— Ты меня ненавидишь?

— Да, но не из-за поцелуя с Фэлин.

Он опустил взгляд, выглядя немного потерянно.

— Последний месяц был удивительным, Элли. Именно таким, как себе и представлял. Я нервничаю по поводу новогодней ночи с тех самых пор, как узнал о ее приезде.

— Тогда может следовало с самого начала рассказать мне всю правду. Если помнишь, тогда мне было безразлично.

— Нет, не было.

— Ладно, согласна, но не это повлияло на разрыв нашей сделки.

— Ты права, — разозлился на самого себя он. — Права. Этого больше не повторится.

— Поцелуй с Фэлин, вранье или просьба переехать к тебе?

Он развернулся ко мне лицом, его брови оказались нахмурены так сильно, что между ними пролегла глубокая морщинка.

— Ого, — произнесла я. — По-моему, ты впервые действительно на меня разозлился.

— Чувство не из приятных, — все еще хмурясь, добавил он.

Самолет вырулил на взлетную полосу и в течение пяти минут двигатели несли нас вперед по асфальтовой дорожке, затем мы взлетели.

Рука Тайлера накрыла мою, голова уперлась в подголовник.

— Я не представлял, что будет настолько страшно, — прошептал он.

— Я предупреждала.

Его глаза распахнулись, лицо повернулось в мою сторону. Даже с синяками под глазами и вчерашней щетиной он выглядел до возмутительного красивым.

— А я ответил, что оно будет того стоить, — он сжал мою руку. — И оказался прав.

Я ухмыльнулась.

— Только потому что я не говорю, не значит, что не чувствую.

— Что любишь меня? Почему тебе так тяжело признаться?

Я пожала плечам.

— В вашей семье постоянно говорят о любви. В моей — нет. Просто непривычно. Но это правда. Я люблю тебя. — Мне с трудом удалось выжать из себя эти слова, но не чувства, скрытые за ними.

Он поцеловал меня в лоб, и я наклонилась к его руке, прижимаясь крепче. Его щека опустилась мне на макушку, дыхание выровнялось, и он проспал вплоть до последнего объявления стюардессы.

— Уважаемые дамы и господа, наш самолет начинает снижение, убедительная просьба привести спинки кресел и столики в вертикальное положение. Пристегните ремни безопасности и удостоверьтесь, что ручная кладь убрана под сидения или в верхние отсеки. Спасибо за внимание.

Тайлер пошевелился и потер глаза.

— Ничего себе. Сколько я проспал?

— Мы приземляемся, так что около двух часов.

— Ни хрена себе. Должно быть, устал сильнее, чем думал.

Я вытянула шею и наклонилась поцеловать его щеку, а потом села ровно, когда самолет пошел на снижение. Аэропорт Денвера встретил нас типичной загруженностью и хаосом, мы провезли свои новые чемоданы на колесиках через терминал сначала до трамвайной линии, потом на пятый уровень и, наконец, к выходу.

Шаг Тайлера замедлился после зоны выдачи багажа, когда он увидел парочку, махавшую нам руками раньше меня.

— Это не…?

— Вот черт, — мой желудок ухнул вниз.

Финли стянула с глаз новехонькие очки и быстрым шагом направилась к нам на шестидюймовых «Лабутенах», раскинув в стороны руки.

Она обняла меня, а я в панике уставилась на Тайлера.

— Финли, — произнес он, раскрывая свои объятия. — Рад тебя видеть.

— Взаимно, но я практически впервые за год обнимаю сестру, — она продолжила выжимать из меня весь воздух. — Подождешь.

— Фин, — я очень постаралась убрать презрение из голоса. — Какой сюрприз.

— Знаю, — она наконец выпустила меня. И вытерла щеку. — Я не стала предупреждать. Знала, что ты будешь против. Прошло десять месяцев, Элли. Я не могла больше терпеть это отдаление. Ты моя сестра.

— Я звонила тебе, как ты и просила.

— Знаю. — Она перевела взгляд на Марко. — Но мне мало. Ты же моя лучшая подруга. — Ее глаза перемещались с Тайлера на меня. — Что не так? Ты что-то от меня скрываешь?

Мы с Тайлером встретились взглядами, пока мой мозг пытался придумать правдоподобную ложь.