Прекрасное забвение

— Скин Дип нанимает работников? Я просто думала, что Кэл слишком занят, чтобы отвечать на звонки.

— Он сказал, что на 34-ой улице сидит горячая цыпочка на ресепшене, и он подумал, что нам тоже такая нужна.

— Горячая цыпочка, — сказала я невозмутимо.

— Это его слова, не мои, — сказал Трентон, ища в толпе Оливию.

Долго искать не пришлось. Он будто знал, где она будет.

— Она любит пейнтбол, да?

— Да, любит, — сказал он, смотря на нее, как гордый отец.

— Черт возьми, Крис! Что с тобой не так сегодня? — закричал отец позади меня, вставая.

Я повернулась, смотря на отца с пустым стаканом и очень нервничающего мальчика, смотрящего на мокрые колени отца.

— И зачем я только повел тебя в такое место, — закричал он.

— Вот и я думаю о том же, — сказал Трентон.

Отец повернул две свои горизонтальные линии в центре его лба к нам.

— Я хочу сказать, что ты привел его туда, где дети бегают, играют и веселятся. Зачем ты привел его, если хочешь, чтобы он просто спокойно сидел рядом с тобой?

— Тебя никто не спрашивал, идиот, — сказал мужчина, отворачиваясь.

— Нет, не спрашивал, но если ты продолжишь так разговаривать со своим сыном, то я попрошу тебя выйти отсюда.

Мужчина посмотрел на нас снова и начал говорить, но что-то в глазах Трентона заставило его обдумать все это лучше.

— Он неуправляемый.

Трентон пожал плечами:

— Хорошо, приятель, я понял. Ты здесь для себя. Должно быть, у тебя был долгий день.

Морщины над глазами мужчины пропали:

— Да, так и было.

— Так дай ты ему выплеснуть энергию. Он будет никакой, когда придет домой. Вообще, глупо приводить его сюда и заставлять его сидеть с тобой, когда он хочет играть.

На лице у мужчины появилась тень стыда, он кивнул несколько раз, затем повернулся к сыну и сказал:

— Извини, приятель. Иди, поиграй.

Глаза маленького мальчика загорелись, он спрыгнул с сидения и смешался с толпой счастливых детей.

После нескольких моментов неловкого молчания, Трентон завел разговор с этим мужчиной о работе, Кристофере и Оливии. Вскоре, мы выяснили, что этого мужчину зовут Рэндал, и он недавно стал отцом-одиночкой. Мама Кристофера была наркоманкой и жила вместе со своим бойфрендом в городе неподалеку, а Крис был плохо управляем. Рэндал заметил, что он и сам был таким же.

Когда пришло время прощаться, Рэндал и Трентон обменялись рукопожатиями. Кристофер посмотрел на обоих, усмехнулся, а затем взял руку отца.

Когда у Оливии закончились монеты, она села за стол, и увидела золотые кусочки курицы перед собой. Трентон побрызгал дезинфицирующим средством ей на руки, она протерла их, а затем начала есть все, что видела на своей тарелке.

Я и Трентон заказали увеличенную порцию ее блюда. Мы закончили есть одновременно.

— Пирог? — спросила Оливия, вытирая рот тыльной стороной ладони.

— Ну, я не знаю, — сказал Трентон. — Твоя мама очень рассердилась на меня в прошлый раз.

Мне нравилось то, как он разговаривал с ней. Он не делал вид, что это ниже его достоинства. Он говорил с ней так же, как и со мной, и она, очевидно, ценила это.

— Что ты думаешь, Ками? Тебе нравится орех-пекан? — Оливия посмотрела на меня умоляющими глазами.

— Да, мне нравится.

Сапфировые глаза Оливии посветлели.

— Вы поделитесь со мной?

Я пожала плечами.

— Я справлюсь только с третью пирога. Ты хочешь поделиться, Трент?

Трентон нашел глазами Кинди и поднял указательный палец вверх. Она кивнула, и сразу поняла, что он хотел заказать. Оливия захлопала в ладоши, когда Кинди принесла в одной руке пирог, а в другой руке три вилки. Пирог был порезан на три части, которые были покрыты белым топпингом.

— Наслаждайтесь, — сказала Кинди, с усталой улыбкой.

Мы все издали звук наслаждения, когда первый кусок оказался у нас во рту.

В течение нескольких минут, тарелка была пуста. Кинди принесла счет, и я захотела оплатить половину, но Трентон даже и думать об этом не хотел.

— Если ты платишь, значит, это свидание, — сказала я.

— Ты когда-нибудь платила за Рейган?

— Да, но…

— Это было свидание?

— Нет, но…

— Шшш, — сказал он, беря Оливию на руки. — Это та часть, где надо говорить «спасибо».

Он положил две купюры на стол и убрал сой бумажник в задний карман.

— Спасибо, — сказала Оливия, кладя свою голову ему на плечо.

— Не за что, Оо.

Он наклонился и взял свои ключи со стола.

— Оо? — спросила я.

Сзади меня все было тихо, в основном из-за того, что Оливия спала в своем кресле. Ее маленькая щека лежала на подушке. Она казалась такой умиротворенной, такой счастливой из-за того, что задремала здесь.

— Ее родители так просто доверили своего пятилетнего ребенка соседской няне с тату?

— Нет. Это началось только недавно. Мы только в этом году начали ходить в Chicken Joe’s во время моих выходных. Я присматривал за Оливией для Шейна и Лизы несколько раз где-то по получасу. Так было в начале, теперь мы решили ходить в Chicken Joe’s.

— Странно.

— Я был для нее Твентом долгое время.

— А она для тебя Оо?

— Да.

— Что это значит?

— Это ее инициалы. Оливия Оливер. О.О. Если сложить два звука, получается Оо.

Я кивнула:

— Вот в чем смысл. Она будет ненавидеть тебя за это лет через шесть.