Прекрасное забвение

— Ты всех любишь, — заметил Трентон. — Если ты составишь для них график на месяц, то сможешь видеть по одной из них каждый день.

Хейзел толкнула локтем парня, а он в свою очередь вернул ей долг, толкнув ее от себя. Они препирались как брат с сестрой.

— Итак, — вдруг заговорила азиатка, — я подслушала краем уха ваш разговор. Не могу поверить, что ты боишься сделать тату.

Я затрясла головой.

— Совсем нет.

Кэлвин вышел в приемную.

— Бишоп заходил? — спросил он.

Хейзел отрицательно покачала головой.

— Нет, Кэл. Ты сегодня уже спрашивал. Мы только что решили, что Ками нужна татуировка.

Кэлвин изучил меня с ног до головы.

— Для бизнеса плохо, когда у администратора нет тату. Но ты можешь заняться этим, если возьмешь дополнительные часы работы.

— При условии, что ты разрешишь мне в свободное время заниматься учебой и бумагами.

Он пожал плечами.

— Как хочешь.

Мои плечи поникли. Я не ожидала, что он так быстро согласится.

— Дай-ка, я проколю тебе нос, — с горящими глазами произнесла Хейзел.

— Как-нибудь на днях.

— Куколка, не позволяй им уговорить тебя на что-то чего ты не хочешь. Ничего постыдного нет в том, что ты боишься иглы, — сказал Трентон.

— Я не боюсь, — раздраженно ответила я.

— Тогда позволь мне сделать это, — попросил парень.

— Ради всего святого, ты же бармен, — добавила Хейзел, — у тебя должна быть как минимум одна татуировка.

Я уставилась на них.

— Вы что, давите на меня? Иначе звучит неубедительно.

— И как это я на тебя давлю? Я всего лишь хотел убедиться, что ты не подпишешься на что-то подобное, — пожал плечами Трентон.

— А затем ты попросил разрешения сделать мне тату.

— Я признаю, что будет глупо, если впервые это с тобой сделаю я. Это похоже на лишение девственности.

— Ну, для этого пришлось бы вернуться в прошлое, что маловероятно, — ухмыляясь, ответила я.

— Именно так. Но это еще лучше. Доверься мне, — сказал он низким спокойным голосом.

Хейзел хмыкнула.

— Боже, стыдно признаться, но эти слова очаровали меня.

— Правда? — удивилась я, внезапно почувствовав неловкость. — Всему виной Трент?

Она взорвалась хохотом.

— Если бы! — сказала она, закрыв глаза и кривясь от отвращения.

— Бобби Принц. Обольститель, с маленьким членом.

Последнее предложение она произнесла фальцетом, поднимая указательный и большой палец вверх, как бы намекая на размер.

Мы засмеялись. Хейзел промокнула глаза салфеткой. Спустя пару минут, к нам вернулось самообладание, и я увидела, что Трентон пристально следит за мной. То, как он смотрел на меня, заставляло напрочь забыть о причинах и следствиях. На мгновение захотелось быть маленькой и беззаботной.

— Хорошо, Трент. Лиши меня девственности.

— Серьезно? — спросил он, распрямляя спину.

— Поторопись, иначе передумаю, — сказала я.

— Чего бы тебе хотелось? — он обошел стойку и схватил зубами ручку.

Я, недолго думая, ответила, улыбаясь:

— BABY DOLL. поперек пальцев.

— Издеваешься? — ошеломленно спросил Трентон.

— Не пойдет?

Он тихо рассмеялся и извлек ручку изо рта.

— Нет, мне нравится… очень… но это не подходит девственницам.

Он снова поднес ручку ко рту и стал орудовать мышью.

Я усмехнулась.

— Если я собираюсь лишиться её, то хочу сделать это правильно.

Ручка выпала изо рта Трентона и он наклонился, чтобы поднять ее.

— Э-э… какой-нибудь, какой-нибудь особый шрифт? — спросил он, взглянув на меня на секунду, а затем вернулся к делу.

— Хочу, чтобы выглядело по-девчачьи, а не так, словно я только что вышла из тюрьмы.

— Цветную? Или черно-белую?

— Черным контуром. Насчет цвета не знаю. Может, синий?

— Как Смурф? — поддразнил Трентон.

Когда я не ответила, он продолжил.

— Как насчет градиента? Синий у основания и исчезающий к верху?

— Потрясно, — одобрила я, толкая его плечом.

Как только я определилась со шрифтом и цветом, Трентон распечатал мои картинки и пригласил следовать за ним.

Пока он подготавливал оборудование, я устроилась поудобнее на стуле.

— Будет чертовски больно, — сказала Хейзел, разместившись рядом со мной.

Трентон натянул резиновые перчатки.

— Я использую только одну иглу. Но ты, в любом случае, почувствуешь боль. Итак, делаем прямо на косточках. Жира на пальцах нет.

— У нее его нигде нет, — ответила Хейзел, и я подмигнула ей.

Трентон коротко рассмеялся пока мыл руки каким-то зеленым мылом, затем насухо вытер их и нанес немного спирта на каждый палец.

— С первого раза может не получиться. Тогда придется повторно это сделать.

Одним пальцем он обработал мои костяшки вазелином.

— Правда? — нахмурившись, спросила я.

Хейзел кивнула.

— Да. На ногах делают так же.

Трентон расположил картинки.

— Что думаешь? Правильно сидят? Ты так хотела бы?

— Просто убедись, чтобы написано без ошибок было. Не хочу быть одной из тех, у кого опечатки на надписях.

Трентон усмехнулся.

— С этим у меня все в порядке. Уж написать два слова из восьми букв правильно я сумею, не болван, всё-таки.

— Заметь, не я это сказала, — улыбнулась я.

Хейзел покачала головой.

— Не обижай его, пока он не нарисовал ничего на тебе.

— У него все красиво получится, правда? — спросила я.

Трентон повернул аппарат, и я увидела, как его глаза смягчились.

— Ты и так красивая.