Прекрасность жизни. Роман-газета.

Совсем недавно московские писатели провели большой идеологический актив на тему «Обострение идеологический борьбы в современном мире и задачи московских писателей».

Ф. Кузнецов

МЕДИЦИНСКОЕ ЗАКЛЮЧЕНИЕ О БОЛЕЗНИ И СМЕРТИ

БРЕЖНЕВА ЛЕОНИДА ИЛЬИЧА

Брежнев Л. И., 1906 года рождения, страдал атеросклерозом аорты с развитием аневризмы ее брюшного отдела, стенозирующим атеросклерозом коронарных артерий, ишемической болезнью сердца с нарушением ритма, рубцовыми изменениями миокарда после перенесенных инфарктов.

Между 8 и 9 часами 10 ноября 1982 года произошла внезапная остановка сердца.

При патолого-анатомическом исследовании диагноз полностью подтвердился.

Начальник четвертого главного управления при

Минздраве СССР, академик АН СССР и АМН СССР, профессор

Е. ЧАЗОВ

академик АМН СССР, профессор Е. ШМИДТ

заслуженный деятель науки, профессор В. ПОПОВ

член-корреспондент АМН СССР, профессор В. СМАГИН

член-корреспондент АМН СССР, профессор В.ЧУЧАЛИН

Как верно кто-то говорил:

« — Деревья умирают стоя» —

Без плача, жалобы и стона,

Как верно кто-то говорил.

С. ДАНИЛОВ

Всеобщих помыслов предмет.

Испуг и даже ослепленье...

Кончается парад планет,

И скоро снимут оцепленье.

И в суматохе новых дней

Душа доверчивая рада,

Что, может, легче будет ей,

Чем в срок вселенского парада.

К. ВАНШЕНКИН

Самовар с трубой

продолжал кипеть,

А я «Семеновну»

продолжаю петь,

Я сперва спою,

как влюблялися,

А потом спою,

как расставалися.

Самолет летит —

и наверху труба.

Уехал милый мой

и не сказал куда.

И не сказал куда,

в какую сторону,

Оставил бедную меня,

Семеновну.

Браво, браво!..

Музей-заповедник «Кижи» находится в Карельской АССР. Два часа на «Метеоре» от Петрозаводска, и если не были, очень вам рекомендуем. Правда, там весьма часты дураковатые иностранцы, несмотря на запрещение щелкающие фотоаппаратами, но все равно — очень отлично даже в сырую погоду, когда сплошной стеной льет дождь. Любуешься этой неброской северной красотой, жемчужинами архитектуры, что были созданы рукой, мозгом и сердцем человека, а потом пришли наши и все отреставрировали.

Храмы, другие обновленные строения. Дома: богача, середняка, бедняка — красивые, просторные. Мельница, кузня. Товарищи, по ком звонит колокол? Топились по-черному, монахи обманывали народ: в пруду водилась рыба, таскали камни денно и нощно, молились неизвестно зачем, спали в гробах, разводили высокие деревья и строили, строили, строили.

Во как! Находишься, набродишься, напитаешься духом родной Руси, вспоминая русских ученых, мыслителей, Илью Глазунова, а потом-то и направишься по склизким деревянным мосткам прямо в ресторан с одноименным названием тоже «Кижи». Струи льются за шиворот, хлюпает в ботинках, но такой простор вокруг, такая красота, такое счастье, что ты, не в силах вынести всего этого, спешишь прямо в ресторан.

— Выпить у вас есть? — прямо спросили мы.

— Нету и не будет больше никогда,— имея право, но все-таки чуть-чуть грубовато ответила официантка. Ведь ей тоже нелегко, пожалуй, еще труднее...

— Тогда дайте нам 18 бутылок пива.

— Мочиться будете криво! — сострила официантка.

Но мы были настроены благодушно и заказали ей полный обед, несмотря на фантастические цены, указанные в меню. Точнее, посмотрев и решив: надо, значит, надо, если некуда больше деться.

— Браво, браво! — услышали мы негромкий скрипучий голос и заметили человечка, который сидел у окна, заслоняя нам вид на Храм Преображения Господня.

Но не обратили на него внимания. Кабак был пуст. Кабак был «поплавок», в бок била ленивая онежская волна, рыбак в японских ботфортах до пояса за 55 рублей ловил рыбу у сходней, и было так хорошо.

— А здорово, что есть еще такие заповедные уголки, хоть и облагороженные приезжим туризмом. В них еще больше чувствуешь приверженность к родной Руси, ее прошлому, национальной культуре,— говорили мы в ожидании обеда.— Этот воздух — нахожено, намолено, надышано. Небо низкое, рассеянный Божий свет.