Прекрасные

Я опустилась в кресло. Мне поставили пиявок, накормили, дали две чашки розового чая, кости пальцев вправили и загипсовали кисть. Реми занял обычное место за дверью, а я закрыла глаза и погрузилась в тревожный сон.

– Камелия. Камелия!

Я проснулась, услышав шепот, и увидела обеспокоенное лицо Бри.

– Что произошло?

– София.

Она нежно провела пальцами по моей руке.

– Мне нужно, чтобы ты нашла Арабеллу, Прекрасную, которая служит у королевы. Скажи ей, чтобы она пришла ко мне.

– Конечно.

– Сделай это как можно быстрее.

Бри кивнула и побежала выполнять поручение. Я смотрела на песочные часы на полке. Арабелла пришла раньше, чем мне пришлось их перевернуть.

Она бросилась к моей кровати, вуаль делала ее почти невидимой в темноте.

– Ты в порядке? – спросила она.

– Насколько это возможно.

Она осмотрела мою руку, потом закатала украшенные оборками рукава своего платья и показала свои шрамы: множество тонких, как иглы, полосок и нечто похожее на укусы.

– Злоба Софии кусается.

– Скажи королеве, что я готова помочь Шарлотте. Я сделаю все, что в моих силах. – Я подняла загипсованную руку. – Все что смогу со сломанной рукой.

– Слава богу, – прошептала она.

44

Я вернулась в свою комнату и стала ждать Арабеллу, письма́ или стражников от королевы, продолжая качать сломанную руку. День клонился к вечеру, вечер перешел в ночь, и сквозь открытое окно с улицы до меня доносились смех и приветственные крики. Я вышла на балкон и стала смотреть на множество карет, съехавшихся ко двору. Яркий лунный свет отражался на их позолоченных боках. Наверняка София устроила очередную вечеринку.

Бри открыла дверь в комнату.

– Она здесь?

– Кто, миледи?

– Арабелла.

– Нет, миледи, это всего лишь тележки с ужином. – У нее за спиной виднелось целое облако почтовых шаров.

– Откуда это здесь взялось? – спросила я.

– Репортеры прознали о твоей руке, – сказала она. – А после них и все королевство.

Главная гостиная была забита почтовыми шарами от стены до стены: цвета красной смородины, изумрудными, темно-фиолетовыми, ониксовыми, лазурными, шафрановыми, бледно-желтыми, желтовато-зелеными, серебристыми. Бри жаловалась и ворчала, сгребая их то влево, то вправо.

Шары, пытаясь не попасть под ее горячую руку, поднимались вверх и летали под самым потолком.

Один из них привлек мое внимание. Он был сделан в форме черного корабля, подобного тем, что стояли в Королевской гавани. Я подтянула его к себе. Сердце заколотилось. Из задней дверцы шара я достала записку.

Камиль!

ну разве можно тебе поднимать тяжести? Не делай этого больше, пожалуйста.

Выздоравливай. И напиши мне. Хотя вряд ли ты это сделаешь, ведь ты такая важная персона и наверняка получишь десятки подобных писем. И все же я буду ждать, что ты ответишь.

Твой Огюст

Я улыбнулась и почувствовала, как по всему телу разлилось тепло. Это был единственный светлый момент за весь день.

Вдруг входные двери в апартаменты Прекрасных широко распахнулись. Я испытала облегчение. Это Арабелла. Я поспешила ей навстречу.

– Ее королевское Высочество принцесса София, из дома Орлеана, – доложил дворецкий, – в сопровождении фрейлин и королевского Министра Моды Густава дю Полиньяка.

Я застыла, потом быстро спрятала записку под корсаж платья.

Неужели София узнала о моем послании королеве? Или что-то случилось с Арабеллой?

София бросилась ко мне.

– Как ты, любовь моя? – Она похлопала длинными ресницами и надула губки. Ее рот был похож на миниатюрное розовое печенье, выставленное в витрине кондитерской в Трианоне. Ничто не напоминало о нашей утренней стычке.

Я сделала шаг назад и прикрыла сломанную руку.

– Хорошо.

Она улыбнулась.

– Я привезла тебе ужин. Это самое малое, что я могу для тебя сделать. Я была рассержена сегодня утром. Это все из-за Клодин. Прости меня, ладно? – Она повернулась к фрейлине. – Проси у нее прощения за то, что спровоцировала меня, Клодин! – громко крикнула София.

– Извините, Ваше Высочество, – присела та в реверансе, – вся вина лежит на мне. Мне очень жаль, Камелия. Это целиком и полностью моя ошибка.

Сквозь открытую дверь в комнату хлынула толпа служанок, толкавших перед собой дымящиеся тележки и несших тяжеленные подносы. В мгновение ока все расставили и сервировали передо мной. Блюда украшали прекрасные цветы: розы, эдельвейсы, сангвинарии, фиалки, магнолии и тюльпаны. Фрейлины расположились в креслах, косясь на облака из почтовых шаров.

– Болит? – спросила Габриэль.

– Да, – ответила я.

Клодин схватила клубнику с одного из десертных блюд.

– Не трогай, – рявкнула на нее София. – Это только для Камелии.