Прекрасные

– Неважное настроение? – раздался за спиной чейто голос.

Я мгновенно развернулась. За ширмой для переодевания стоял Огюст.

– Как ты сюда попал?

– У меня свои методы, – ответил он, подходя ближе и сокращая до минимума расстояние между нами. Куртка и рубашка на нем были расстегнуты, галстук ослаблен, а моряцкие штаны пузырились на коленях. Он него пахло одеколоном и шампанским. Щеки покрывала щетина, а глаза были уставшими, как будто он всю ночь не спал. Огюст снял куртку.

– Ты сумел пройти так, что Реми тебя не заметил. – Это меня сильно напугало.

– И Клодин тоже. Я видел ее в холле, – сказал он. – Когда я в первый раз навещал тебя здесь, я попытался выяснить, есть ли способы проникнуть сюда или выйти отсюда незамеченным, а они обязательно должны быть. Не дай бог случится осада и возникнет необходимость тайно вывести отсюда важных людей. – Огюст поднял руку и коснулся моей щеки. – Ты в порядке? Я прочел в газетах об отравлении.

Я позволила его руке касаться моей щеки слишком долго, прежде чем сделала шаг назад. Но ощущение тепла и мягкости осталось.

– Мне уже лучше. Все прошло.

– Я послал тебе почтовый шар. Ты, как всегда, не ответила.

– Я получила четыре тысячи писем и шаров и до сих пор не все вскрыла.

Он дотронулся до моего плеча и провел подушечкой большого пальца по кромке ткани там, где начиналась кожа.

– Я очень занята, Огюст. У меня назначена встреча с королевой.

– Тогда мне нужно уходить. – Его голос звучал расстроенно.

Вдруг я заволновалась.

– Пока нет. – Я могу уделить ему минутку. Всего одну.

– Нет, я пойду. – Он выглядел сконфуженным. – По правде говоря, я тебя побаиваюсь.

Я рассмеялась, решив, что он шутит. Но Огюст напрягся, между бровями пролегла складка.

– Я боюсь всего этого. – Он провел руками в воздухе, будто погладил невидимую веревку, связывающую нас обоих.

Я повернулась к нему спиной.

– Я не совсем понимаю, что ты имеешь в виду. – Я теребила руками юбку, чтобы скрыть дрожь. Я чувствовала каждый его шаг, когда он подходил ко мне. Чувствовала, что его тепло, как фонарь, согревает мою спину.

– Ты когда-нибудь задумывалась о любви?

– О любви? – переспросила я, едва найдя силы говорить.

Огюст положил руку мне на талию и развернул к себе. Я почувствовала его запах и не стала противиться, когда он притянул меня к себе. Огюст приложил пальцы к моей груди, а затем заставил меня приложить ладонь к своей.

– Ты это чувствуешь?

– Да. – Его сердце билось очень быстро.

– Любовь – это когда сердца бьются вместе.

Я отпрянула.

– У меня это было с моими сестрами.

– Ты когда-нибудь мечтала полюбить кого-нибудь еще?

– Нам не разрешено даже думать об этом. Это опасно.

– Еще одно правило?

– Это действительность.

– Я уеду, – сказал он. – Из дворца.

Мое сердце пропустило удар. Неужели все хотят скрыться подальше от Софии?

– Почему?

– Я больше не желаю быть женихом принцессы.

– Почему?

Он дотронулся до моего лица, провел кончиками пальцев по лбу, по щекам, погладил мои губы.

Кровь бурлила. Щеки обдало жаром. Огюст поцеловал меня, и я почувствовала вкус его губ. Аромат розовой эссенции и корицы, которую он, должно быть, добавил себе в утренний чай, сводил с ума. Поначалу нежный поцелуй превратился в страстный.

Сердце трепетало. Все, о чем предупреждала нас Дюбарри: о нашей крови, о магии, о даре – было забыто. Остался только он, соприкосновение наших губ, кожи и тел. Огюст еще сильнее прижал меня к себе, его руки гладили мою спину, я запустила пальцы ему в волосы. Мир сжался до размеров этой комнаты, и все, что мне было нужно, – чувствовать это снова и снова. Я смогла бы целовать его бесконечно. И пусть Дюбарри сколько угодно говорит о потере магии.

Я отстранилась, чтобы сделать вдох.

– Я хотел сделать этот с самой первой нашей встречи, – сказал он.

Я похлопала кончиками пальцев по своим припухшим губам. Их чуть пощипывало. Мне так хотелось, чтобы это ощущение длилось вечно.

– Знаю. – Мое дыхание все еще было сбивчивым. – Я тоже.

– Давай уедем вместе. – Огюст поцеловал меня в лоб, потом в нос и снова в губы. Его слова свинцовым грузом легли мне на плечи.

– Куда?

– На край света, за границу королевства.

– Они будут нас преследовать. София будет…

– Я не хочу на ней жениться. Она…

– Чудовище, – сказала я, и он улыбнулся.

– Тогда поедем со мной. Это будет настоящее приключение. И мы будем вместе.

– Мне будет плохо. Я не должна любить. Ведь я одна из Прекрасных.

– Ты сможешь. – Он провел пальцем по контуру моих губ, потом приподнял мое лицо за подбородок и снова поцеловал.

Я представила себе, как это могло бы быть: мы на корабле покидаем Орлеан, путешествуем по миру, целуемся каждый день, и я постепенно узнаю, как это, когда тебя любят не только твои сестры, а мужчина.

Я растворилась в его поцелуе, и мои фантазии обретали дыхание и плоть. Это реально. Я могу уехать с ним.

Мамин голос в моей голове прошептал: «Делай то, что правильно». Перед глазами встало лицо Шарлотты. Я дала обещание Арабелле и королеве.

Я положила руку Огюсту на грудь и оторвалась от его губ.