Прекрасные господа из Буа-Доре

– Я принял вызов, сударь, – ответил он, – и я не думаю, что это большая честь – принять его, будучи, как вы знаете, первым бойцом во всех видах оружия. Что до обвинения, оно так смехотворно и несправедливо, что я надеюсь, что вы сами его объясните, ибо я не знаю ничего о том, что маркиз рассказал вам обо мне, что-то шепча вам на ухо, а я требую, чтоб он повторил это громко.

– Я очень этого желаю, и не будем медлить, – заметил Буа-Доре. – Я заявил, что вы были бандитом, убийцей и вором. Вы хотите продолжать так и дальше, но именно я не намерен искать иных доводов против вас, кроме истины.

– Вы говорите мне ее с такими странными любезностями, господин маркиз! – холодно возразил испанец. – Вы уже попотчевали меня этой мрачной историей в вашем доме, где вы имели удовольствие, представив, сударь, рассказ об убийстве мною вашего брата. Эту историю, которую я не принимаю всерьез, я говорил вам уже; единственно я знаю, что я убил через моего слугу человека, одетого торговцем-разносчиком, который силой увез некую даму, о которой я вам уже сказал, что готов защищать и мстить за ее честь.

– Ax, ax! – вскричал маркиз. – Таковы ваши доводы теперь? Та, что убежала с моим братом, была увезена против ее воли, и вы еще не припомните о том, что вы мне сказали, что она была вашей…

– Потише, сударь, я прошу вас… Если господин д’Арс захочет выслушать меня в двух шагах отсюда, я скажу ему, кто была эта женщина, по крайней мере, вам не по вкусу оскорблять и произносить это имя перед вашими лакеями.

– Мои лакеи стоят большего, чем вы и ваши слуги, сударь! Неважно! Я очень хочу, чтобы вы поведали вашу тайну господину д’Арсу, но при мне.

Втроем они отделились от группы, и маркиз заговорил первым.

– Давайте же, – приказал он, – объяснитесь! Вы привели в свою защиту то, что эта женщина была вашей сестрой!

– А вы, сударь, – возразил д’Альвимар, – вы же претендуете сейчас потворствовать своему фантастическому исступлению, предъявляя новое разоблачение.

– Ничуть, сударь. Я требую от вас имя вашей сестры, потому что вас ведь действительно зовут Виллареаль, так, вероятно?

– А почему бы и нет, сударь?

– Потому что теперь я его знаю. Вы же осмеливаетесь говорить обратное господину д’Арсу, которого вы тоже обманули вымышленным именем!

– Никоим образом! – возразил Гийом. – Господин скрывается под одним из имен своего семейства, и то, которое он носит, я знаю достаточно хорошо.

– Итак, мой кузен, я клянусь, что если то имя, какое он назвал, – настоящее имя моей покойной невестки, то я застрелюсь здесь, принеся вам обоим извинения.

– Я же, – сказал д’Альвимар, – я отказываюсь его говорить. Я полагал, что среди дворян должно быть достаточно лишь простого слова, но вы меня оскорбляете непрерывно и неосторожно. Эта дуэль, которой вы желали, и она должна состояться согласно вашим прихотям.

– Нет, сто раз нет! – воскликнул Гийом. – Покончим с этим: и не потому, что маркизу нужно знать ваше имя, чтобы удалиться с миром, я…

– Не забывайте, прошу вас, – возразил д’Альвимар, – что вы меня подвергаете…

– Отнюдь! Мой кузен – слишком галантный человек, чтобы выдать вас вашим врагам. Узнайте же еще, маркиз, и, я предполагаю, это под защитой вашей чести, что господина зовут Скьярра д’Альвимар.

– О да! – ответил маркиз с иронией. – Итак, господин должен раскрыть свои собственные инициалы клейма выделки Саламанки?

– Что вы хотели сказать?

– Ничего! Это ложь господина, которому я сообщил мимоходом, но эта ложь так ничтожна по сравнению с ценой других…

– Каких других? Посмотрим, маркиз, вы слишком упрямы!

– Оставьте, Гийом! – сказал д’Альвимар, по-прежнему выказывая пренебрежение. – Нужно, чтобы все это завершилось ударом шпаги. Тогда мы гораздо раньше освободимся.

– Ну, ладно, – сказал маркиз, – я не так спешу! Я очень хочу узнать имя, данное при крещении и родовое имя сестры господина де Виллареаля, де Скьярра и д’Альвимара. Я знаю, что у испанцев много имен, но, если он скажет мне единственно настоящее и основное, которое носила эта дама…

– Если вы его знаете, – ответил д’Альвимар, – ваше упорное желание заставить произнести его – для меня это еще одно оскорбление.

– Э, д’Альвимар, не воспринимайте это так! – воскликнул Гийом. – Раскройте здесь ваше имя! По крайней мере, не хотите же вы заставить провести здесь ночь!

– Оставьте, мой кузен, – приказал ему маркиз, – я сам назову это таинственное имя. Мнимую сестру господина де Виллареаль звали Джулия де Сандоваль.

– Пусть так, а почему бы и нет, сударь? – возразил д’Альвимар, с живостью отметив то, что, он полагал, должно было стать еще одной неслыханной оплошностью старика. – Я не желал бы его произносить, это имя. Он не соглашался мне его выдать, и я полагал, что вы его не знаете. Потому что, вы также, утверждая этот последний довод, вы представили мне одну из этих выдумок, которые вы порицаете столь решительно у других, так знайте же, что Джулия Сандоваль была дочерью моей матери и рождена от первого брака.