Прекрасные и порочные (ЛП)

Рана гораздо глубже, чем я предполагал.

Я наблюдаю за её лицом, когда она ведет, белые руки на руле. Она ждет, растерянная, пытаясь собрать все кусочки в единое целое у себя в голове. Она заблокировала это. Прошлая ночь была похожа на то время, когда появилась её рана. Я хочу сказать ей, что пытался заставить её чувствовать себя лучше, или сказать ей, что пытался помочь (лжец, ты воспользовался, точно так же, как это сделал он).

Протрезвев утром, то, что я сделал, поражает меня оцепеневшей кислотностью. Я принудил к поцелую пьяную девочку, которую принуждали прежде. Я дотронулся до девочки, которая боялась прикосновений. Я потерял контроль. Я – Джек Хантер, единственный человек, который спокоен, холоден и собран в любой ситуации, потерял весь долбаный контроль. И это так сильно причинило боль Айсис, что она заблокировала это в своей памяти.

Лучше, если она не вспомнит.

***

Но трещины снова заполняются льдом, и Джек слегка пожимает плечами.

– Ты сильно напилась. Какой-то парень в устрашающей маске выскочил на тебя из-за угла. Поэтому ты очень сильно дрожала всю оставшуюся ночь.

– А почему на мне была твоя рубашка?

– Ты врезалась в кого-то, пока танцевала, и пролила на себя колу. Костюм был липким. Так что, я предложил тебе свою рубашку, а ты замыла костюм и оставила сушиться на полу.

Звучит похоже на то, что я могла бы сделать. И я киваю.

– Смысл есть.

***

Она подъезжает к моему дому, я выхожу и наклоняюсь к окну.

– Присматривай за Кайлой следующие несколько дней, – говорю я. – Ты нужна ей.

– С каких это пор ты начал заботиться о ней?

Она важна для тебя. Поэтому я переживаю.

Но я ей этого не говорю. Вместо этого я пожимаю плечами и лгу.

– Я знаю, что это такое. Расставание. И GHB.

– Твои клиенты слишком жуткие?

– Немного.

Мой взгляд падает на её шею и у меня перехватывает дыхание. Там, чуть ниже её челюсти, есть слабый красный засос.

– Что-то не так? – спрашивает она.

Если Айсис не будет искать и не воспользуется зеркалом, чтобы посмотреть на шею, то она не заметит засос. Я качаю головой.

– Ничего. Спасибо что подвезла.

– Спасибо за помощь. С Эйвери. И за то, что одолжил мне рубашку. И… за то, что встречался с Кайлой. Это сделало её действительно счастливой.

Это сделало счастливой тебя.

Я ухмыляюсь.

– В любое время, когда захочешь дать мне еще двести баксов, чтобы я сходил на свидание с кем-то из твоих друзей, сообщи мне.

Она фыркает, я отступаю назад и с чем-то вроде сожаления, гноящимся в моей груди, смотрю, как она отъезжает от обочины. Я помещаю событие прошлой ночи куда-то глубоко в свое сознание и блокирую его для блага. Я пересмотрю это, когда тоска станет невыносимой. Но больше его не существует. Этого никогда не происходило. И это к лучшему.

Я единственный, кто помнит.

И это к лучшему.

***

Носплейнс, Огайо – город, полный тайн.

Можно подумать, что скучный Средний Запад не имеет таких вещей как свирепые популярные девочки с бейсбольными битами и подозрительных событий, которые произошли в прошлом и о которых никто не хочет разговаривать. Нет, таких вещей здесь много. Обман, месть, ложь. Все они сливаются воедино как воронка над школой, тяжело нависая в воздухе в понедельник.

Джек заходит в главный коридор, бросает взгляд на меня и Кайлу, сидящих на скамейке, и проходит прямо мимо нас. Кайла, конечно, начинает рыдать. Понадобилось много уговоров и шоколада в воскресенье, чтобы убедить её прийти в понедельник в школу. Я разрываюсь между порывом наподдать ему ногой, за то, что заставил её плакать, и знанием, что расставание стало лучшей вещью для них обоих. Это было неизбежно. Такой парень как Джек Хантер, не встречается с девочками своего возраста. Это обычный консенсус всей школы. Конечно, Кайла продержалась всего две недели! Он Джек Хантер! Он ездит по городу с богатыми девушками на Порше. Его раньше всех приняли в Гарвард, о чем мистер Эванс не забывает напоминать каждому студенту, который бьет баклуши в комнате для самостоятельных занятий.

Просто Джек Хантер предназначен для чего-то большего и лучшего, чем Носплейнс, Огайо.

Легион его воздыхательниц быстро возвращается. Девочка-поэт расклеила кучу бумажек по его шкафчику. Со статуи в классе искусств сняли простынь и снова передвинули в центр аудитории, и скульптор счастливо вырезает его части тела. Плакальщица из драмкружка наряжается и прихорашивается перед зеркалами в туалете как семилетняя девочка, которая только что обнаружила мамину косметику. Планы по приготовлению торта для Джека становятся грандиозней, чем когда-либо, он будет выставлен на соревнование по выпечке в центре города, а не брошен в Кайлу. Девочки вернулись с поразительным возмездием.