Прекрасные наполовину

– Никогда я не понимал людей, Нэнси, – не унимался Мартин. – Они странные какие-то… Любят ходить и смотреть на инвалидов. Но не лучше бы было разрабатывать какие-нибудь методы лечения этих самых инвалидов. Нам твердят, что мы живём в новом времени, что постоянно что-то новое изобретают. Но почему они не изобретают лекарства от всей этой дряни, которой больны фрики. Какое к чёрту новое время, у нас ещё взгляд на мир-то средневековый!

– Обязательно что-нибудь придумают, обязательно, просто нужно время для всего этого. Придумают, и ты обязательно избавишься от своей волосатости, обязательно, – продолжала успокаивать Мартина Нэнси.

– Да, конечно, придумают они. Они лучше себе какую-нибудь игрушку сделают, чем что-нибудь полезное изобретут. Недавно все галдели про эту новую штуку, телевиденье. Телевиденье они сделали, а то, что столько людей умирает от различных болезней, они не слышали, они балуются своим телевиденьем!

Мартин чуть ли не до крика повысил голос, Нэнси всё это терпеливо слушала.

– Но подожди, Мартин, не все же люди на Земле плохие, не все же ведут себя как маленькие дети, играют в игрушки, как ты говоришь…

– Все люди одинаковы, так же как и свиньи одинаковы. Посуди сама, как мне паршиво бывает, когда надо мной издеваются. Они смеются над такими как я, кидаются помидорами. Но знаешь, что я скажу? Кидая в меня помидором, они сильно рискуют получить в ответ что-то намного серьёзнее помидора. Я им уже не какой-то там овощ кину, я в них ножом запущу! Тогда они попляшут у меня, попляшут…

Нэнси начала всерьёз волноваться, ситуация постепенно выходила из под контроля. Но Мартин всегда был довольно вспыльчивый, и Нэнси давно привыкла к подобным его речам. Она продолжала гладить его голову, думая, что это успокоит его.

Тише, ради Бога, успокойся, – шептала Нэнси разбушевавшемуся другу. – Мартин, ну как же ты не понимаешь, что нельзя так говорить! – сказала она, после чего ненадолго отошла, а вернулась с листком и карандашом в руках. – Вот на. Порисуй, тебя ведь это успокаивает.

– Не хочу я рисовать: настроения нет! Выслушаешь ты меня, наконец, а? – кричал Мартин. – Но знаешь, я даже счастлив! Да, счастлив! Пусть они кидают в меня помидоры, пусть смеются, пусть! Они же за это деньги платят! Понимаешь, деньги! Бросают их практически на ветер, а я их ловлю на лету, и к себе в карман. Выгодно, а? Счастлив я! Чертовски счастлив! – Мартин выхватил из рук Нэнси лист и карандаш, и, проткнув этот листок карандашом, принялся беспощадно рвать его. – Счастлив я! Понимаешь, счастлив?!

– Перестань, пожалуйста! Не надо!

– Ты знаешь, что я хотел раньше стать актёром, и сейчас то же хочу. Но когда я переступил порог одной киностудии, меня все испугались, как будто привидение увидели. Я им сказал, что хотел бы сниматься в кино, а они немного помолчали и засмеялись. Я, по их мнению, мог бы только какого-нибудь оборотня сыграть, а я хотел настоящих ролей, понимаешь, мне роль оборотня и так-то по жизни надоела. Я сказал им всё это, а они и говорят: «Тогда мы ничем не можем помочь вам. Вам бы в цирке выступать». Представляешь, мне бы в цирке выступать. Чёрт! Как же всё это противно! Как же всё это надоело!

– Мартин, перестань, пожалуйста! Не надо! – ещё раз повторила Нэнси.

Наступила тишина. Странно, но эта фраза, кажется, успокоила Мартина, теперь он сидел неподвижно, глядя куда-то в пустоту. Он всегда остывал так же неожиданно, как и вспыхивал. Странным и немного смешным показалось Нэнси то, как ей удалось его успокоить: она просто сказала: «Не надо!», и Мартин тут же успокоился. Ей показалось это смешным, потому что это «Не надо» она произнесла как команду, словно говорила: «Фу» собаке. «Перестань, пожалуйста! Не надо! Фу!»

Это не показывало Нэнси с лучшей её стороны, просто она славилась в первую очередь двумя вещами: постоянным желанием пожалеть кого-нибудь и легкомысленностью. Бывало, у неё появлялось желание порхать и порхать, словно бабочка. И она часто не могла остановиться, спуститься с небес на землю.

– Милый мой Мартин, – ласково прошептала Нэнси, – всё хорошо ведь, правда? Всё в полном порядке.

Он прижался к ней и оказался в её нежных объятиях, его голова легла на её плечо.

– Всё хорошо… – до сих пор повторяла своё заклинание Нэнси, правда, ей немного уже наскучило сидеть так, с головой Мартина на плече, и повторять одно и то же.