Прекрасные незнакомки

Виктуар возмутилась. Что они такого сделали? В чем их обвиняют? Полицейский снизошел сообщить, что они получили из Ламбаля письмо на ее счет и на счет гражданина Генье, который может оказаться вовсе не гражданином Генье.

– А кем же?

– Твоим мужем, гражданка! Отправляйтесь! Не вынуждайте меня применять силу!

Молодая женщина не стала спорить. Приходилось подчиняться обстоятельствам. Но, надевая пальто, она успела шепнуть мужу: «Отрицай все!» Он ответил, молча опустив веки, и предложил ей руку, чтобы помочь спуститься по лестнице. Дети остались на Готон.

Виктуар с тяжелым сердцем покидала свое скромное пристанище, где прожила не один счастливый день.

В тюрьме мужество едва не покинуло ее. Во-первых, ее разлучили с мужем, во-вторых, она оказалась в ужасной камере вместе с публичными девками, воровками и всякой подлой нечистью, какой в Париже было предостаточно. Она провела бессонную ночь, тревожась больше за мужа, чем за себя. Она знала, что он слабее ее, что совсем не умеет притворяться, и поэтому за него боялась…

Трибунал

Поутру, когда Виктуар увидела перед собой полицейского, который ее арестовал, она вновь обрела мужество. Начался допрос.

– Где твой муж?

– Откуда мне знать? Вот уже семь лет, как я его не видела. Семь лет – долгий срок.

– Поговорим о гражданине Генье. Сколько времени вы знакомы?

– Год.

– Как ты с ним познакомилась?

– Случайно. Бывает, что людей сводит случай, и это не редкость. Он попросил разрешения навещать меня. И я ему разрешила.

– Где он живет?

– Не знаю.

– Как это может быть? Ваше неведение неестественно!

– Напротив, что может быть естественнее! Мужчины навещают женщин, а не женщины ходят к мужчинам в гости.

Долгие часы продолжался допрос, безжалостный, дотошный. Виктуар защищалась, не сдавая ни пяди. Наконец ее вновь отправили в тюрьму, и, когда вели по коридору между решетками камер, в одной из них она заметила мужа, его тоже привели, «прожарив» на допросе. Постаравшись не обнаруживать своих чувств, Виктуар приостановилась и дружески его поприветствовала, когда он подошел к решетке. А он сказал жене, что не стоит больше лгать, он признался во всем. И прибавил, что предпочитает умереть, но никогда больше не расстанется с женой… Услышав это, Виктуар, мужественная, отважная Виктуар, лишилась чувств посреди тюремного коридора.

После сделанного мужем признания не было смысла разлучать супругов, и их поместили у тюремщика, гражданина Сен-Дени, где они должны были ждать суда. Виктуар всеми силами старалась быть полезной. Ее любезность и неизменно хорошее настроение очень быстро расположили к ней тюремщика и его жену, и они хорошо относились к узникам, живущим у них в комнатке. Но прошел месяц, и вновь разлука. Виктуар отпустили на свободу, она и в самом деле никуда не уезжала, а ее мужа, который подпадал под закон о вернувшихся эмигрантах, препроводили в аббатство, чтобы он там ждал, когда наступит время предстать перед судьями.

Предстоящий суд страшил Виктуар. Ни один адвокат не казался ей заслуживающим доверия. Она записала адреса самых знаменитых из них – Шаво-Лагарда и Котеля, но не могла выбрать, кому же из них доверить защиту мужа. Любовь к нему продиктовала ей решение: она сама будет его защищать!

Виктуар бегом побежала в тюрьму, чтобы поделиться с мужем пришедшей ей в голову мыслью. Она очень боялась, что он не согласится. Но он нежно обнял ее и поцеловал.

– Вас я предпочитаю всем адвокатам, – сказал он ей. – Если у вас есть отвага встать на мою защиту, я спасен. Но разрешат ли вам?

– Судить вас будет военный трибунал, нужно получить разрешение офицера, докладчика комиссии. Я постараюсь это сделать.

Докладчиком был некий капитан Вивено, он взглянул на невысокую женщину, не скрывая пренебрежения. Она просила о том, чего еще никогда не случалось в его практике.

– Но моя просьба не противоречит закону! – настаивала Виктуар. – Я всегда делала для мужа все, что подсказывали мне любовь и долг. Сегодня его обвиняют, и я его защищаю. Это же так просто!

Вивено не нашел, что ей ответить. Также не нашел ответа и генерал Католь, который должен был возглавлять трибунал и к которому Виктуар отправилась после Вивено. Так или иначе, но разрешение она получила.

Виктуар принялась готовиться к защите, словно была дипломированным адвокатом. Готовилась с тщанием, ходила на суды в Шатле, чтобы освоиться с процедурой суда и узнать все правила. Порой она впадала в отчаяние: три вернувшихся эмигранта уже были расстреляны на плацу Гренель. Она даже заболела от огорчения, но продолжала работать с еще большим усердием.

Рассвет 23 марта застал ее изможденной, с температурой, но полной отчаянной решимости. Ее подруга госпожа Арто привезла в Шатле Виктуар с покрасневшими глазами, бледную, как мел или как ее белое платье с широкими рукавами. Когда она проходила сквозь толпу, люди смотрели на нее с удивлением, а потом и с симпатией – такая маленькая, а такая храбрая! – ей сочувствовали.

Вошли судьи, и в зале сразу воцарилась тишина. Судей было семь, с суровыми лицами, в торжественном облачении, от них трудно было ждать хорошего.