Прекрасные Останки

— Что ты видела?

Я напряглась. Как я объясняю, не выглядя при этом невменяемой? Ни в коем случае, поэтому вместо этого я пошла в атаку.

— Почему ты был в моем номере? И как ты меня вылечил? Не осталось даже отметины.

— Что ты видела на его лице, Айви?

Несмотря на его жесткий тон, когда мое имя слетело с его губ, внутри меня что-то екнуло, будто он дернул за нить, о существовании которой я не знала. Это оставило такое же тревожное ощущение, как и моя необъяснимая реакция на прикосновение его руки.

— Тени, — сказала я быстро, чтобы отвлечься от этого. — У него были змееподобные тени по всему лицу.

Я ожидала, что Адриан скажет, что я это придумала — ответ, к которому я давно привыкла. Вместо этого, он остановился, заведя автомобиль в парк, но оставил двигатель работающим. Затем он повернулся и посмотрел на меня.

— Это была единственная странная вещь, которую ты видела?

Я сглотнула. Я знала, что лучше не поговорить об этих вещах. Тем не менее, я потребовала правду от Адриана. Было бы не справедливо лгать в ответ.

— Ранее я видела две версии одного и того же пансиона. Одна из версий была симпатичная, но другая была старой и сгнившей, и моя сестра была поймана внутри нее.

Адриан ничего не сказал, хотя он продолжал буравить меня своим тяжелым взглядом. Когда он, наконец, заговорил, его вопрос был настолько странным, что я подумала, что ослышалась.

— Как, по-твоему, я выгляжу?

— Что?

— Моя внешность. — Он растянул слова, будто я была тормозом. — Опиши меня.

Он вдруг захотел комплиментов? Возможно, я встретила кого-то более чокнутого, чем я сама.

— Это нелепо, — пробормотала я, но начала с очевидного. — Ростом примерно шесть с половиной футов[5], слегка за двадцать, сложен как Тор, золотисто-коричневые волосы с блондинистыми проблесками, серебристо-голубые глаза… Ты хочешь, чтобы я продолжила?

Он начал смеяться. Глубокий, богатый баритон. Его смех мог бы показаться чувственным, если бы настолько меня не разозлил.

— Теперь я знаю, почему они пришли за тобой, — сказал он, все еще посмеиваясь. — Они, должно быть, поняли, что ты была другой, но, если бы они знали, что ты можешь видеть, ты бы никогда не выбралась из того пансиона.

— Ты можешь прекратить смеяться, — резко сказала я. — Я в курсе, что это сумасшествие — видеть подобные вещи.

У многих детей есть воображаемые друзья. У меня были воображаемые места. Хотя сначала, я не знала, что была единственной, кто мог их видеть. После того, как мои родители поняли, что то, что я описывала, выходило далеко за рамки детских причуд, начались мои бесконечные визиты к врачам и слезы. Одни за другими, болезни и психозы были вычеркнуты, пока мне не был поставлен диагноз моноамино-холинергический дисбаланс в височной коре.

Другими словами, я видела дерьмо, которого не было, и никто не мог понять почему. Таблетки, которые я принимала, немного помогали, хотя я лгала и говорила, что они полностью избавляли меня от всех галлюцинаций. Я была сыта по горло тыкающими на меня врачами. Поэтому, когда я видела то, что никто другой не видел, я заставляла себя игнорировать это, конечно, до того момента, когда миссис Полсон и детектив Крогер попытались убить меня.

Адриан прекратил смеяться, и этот немигающий интенсивный взгляд вновь вернулся.

— Ну, Айви, у меня есть хорошие новости и плохие. Хорошей новостью является то, что ты не сумасшедшая. Плохая новость состоит в том, что все, что ты видела, реально, и теперь придет за тобой.

Глава 3

Даже в хорошие дни я ненавидела мужчин, которые были загадочными. Эти сектанты, пышущие тестостероном и с кучей безумных склонностей, действительно считают, что не нуждаются в каких-либо уточнениях к расплывчатым заявлениям типа этого.

Тот факт, что Адриан отказался уточнить это таинственное предупреждение в то время, как я была связана на его заднем сиденье, сделал ситуация невыносимой. Время шло, и я успокаивала себя тем, что воображала, как ударю его чем-нибудь тяжелым по голове. Или, перегнувшись через сиденье, буду душить его полоской клейкой ленты, обернутой вокруг моих запястий. Если в задней части этого автомобиля есть прикуриватель, возможно, я смогу проявить фантазию и с ним в том числе.

Надеюсь, похищение не сделает меня склонной к насилию.

— Ты секс-работорговец? — резко спросила я.

— Кто-то смотрел «Заложницу»[6] слишком много раз, — сказал Адриан, и веселье в его тоне довело меня до точки.

— А почему бы мне так не думать? — парировала я. — Ты спас мне жизнь, но везешь куда-то против моей воли и отказываешься развязать.

— Ты выбрала правду, помнишь? — Был его приводящий в ярость ответ.

Я выругалась, первый же тяжелый предмет, который попадет мне в руки…!

— Ты мне ее не сказал.

— Нет, сказал. — Он произнес это с тяжелыми веками, оглянувшись, что заставило меня выпрямиться и улыбнуться, как если бы он сделал это, когда мы сидели в баре. — Просто не всю, но не беспокойся об этом. Мы на месте.

Сказав это, он свернул на длинную дорогу, которая привела нас к возвышающимся, искусно выгравированным воротам.