Прекрасные Останки

— Подожди немного, пока я открываю ворота, — сказал он, выключая машину и забирая с собой ключи.

Я ждала… пока он не отошел достаточно далеко, чтобы я могла начать действовать. Затем перепрыгнула через сиденье. Когда я дернула водительскую дверь, большая рука помешала мне открыть ее.

— Почему я не удивлен? — сказал Адриан с иронией.

Я уставилась на его руку, как будто это могло объяснить, как остальная его часть присоединялась к ней. Секунду назад он был перед теми великолепно украшенными воротами, исполняя нечто, что заставило их открыться с механическим стоном.

Никто не мог двигаться так быстро. Или, точнее, никто не должен двигаться так быстро.

— Что ты? — выдохнула я.

Его зубы сверкнули в улыбке, хищной и сексуальной одновременно.

— Несколько часов назад я размышлял о том же касательно тебя.

Меня? Прежде чем я спросила, что он имел в виду, он открыл дверь и дал мне выйти. Лед промчался по венам, когда я увидела нож в другой руке. В этот же момент я заметила знак на воротах: «Кладбище Грин-Вуд».

— Не надо. — Я задохнулась.

Он изогнул бровь, разрезая липкую ленту вокруг моих запястий.

— Ты, кажется, хотела быть освобожденной.

Мои руки упали по бокам, а облегчение с ревом улетучилось, сменяясь приступом страха, питаемым адреналином. Так же быстро что-то щелкнуло внутри меня. Все горе, гнев, страх и разочарование последних десяти дней с силой прорвались сквозь мою оборону, превращая меня в кого-то совершенно неузнаваемого.

Разбушевавшегося монстра.

Я треснула Адриана по лицу с такой силой, что ощутила жжение и покалывание, но этого было недостаточно. Я начала бить его по груди, часть меня была шокирована собственными действиями, но другая часть призывала ударить его сильнее.

— Да что с тобой такое? — кричала я. — Ты вытащил нож без каких-либо объяснений. Я подумала, ты собираешься меня убить!

Адриан схватил меня за руки. Любой здравомыслящий человек признал бы это как поражение и успокоился к черту, но мое благоразумие осталось в прошлом. Так как мои руки были выведены из строя, я пнула его в голень с такой силой, что боль взмыла по моей ноге. Он хмыкнул, подталкивая меня, пока я не была прижата к капоту автомобиля. Теперь позади меня была стальная стена, а стена из мускулистой плоти на мне.

— Прекрати, — приказал Адриан, его незнакомый акцент был полон силы. — Я обещаю, что не сделаю тебе больно!

Мое дыхание перешло в пыхтение. Адриан прижал свое бедро между моими ногами, предотвратив мою попытку вырваться. Я остановилась, тем самым меняя план действий, который был ничем иным, как признанием поражения. Я не могла использовать свои руки, чтобы оттолкнуть его. Он ощущался более крепким и массивным, чем каменная горгулья.

— Слезь с меня, — сказала я между прерывистыми вдохами.

— Нет, пока ты не успокоишься, — сказал он сурово. Потом его губы растянулись в легкой ухмылке. — И прошу, не спеши.

Я взглянула вниз, только сейчас заметив, что моя грудь прижата к его груди так же сильно, как его бедро вжималось между моими ногами. Любое движение с моей стороны вызывало неприлично чувственные трения, как будто втягивать дыхание друг друга, пока мы пыхтели, было недостаточно интимно.

Я попыталась замедлить свое дыхание, не говоря уже о сумасшедшем сердцебиении. Если бы не его самодовольная ухмылка, я бы и не догадывалась, что он думал о той компрометирующей позе, в которую меня загнал.

По крайней мере, он не выглядел сердитым из-за того, что я била и пинала его. Теперь, когда безрассудная ярость прошла, я поняла, насколько глупо выглядела. Всего один удар его массивного кулака мог меня вырубить, но он не ударил. Напротив, пообещал, что не сделает мне больно. Несмотря на то, что он похитил меня и отказался объяснить, что происходит, я решила ему поверить.

— Прости, что набросилась на тебя, — сказала я, мой голос больше не был таким резким.

Он пожал плечами, как будто привык к этому.

— Не беспокойся. Так или иначе, ты припозднилась со срывом.

«Сколько людей ты похитил?» — почти спросила я. Так как я не очень хотела знать. Все, что я сказала:

— Можешь слезть с меня? Ты тяжелый.

Он медленно оторвал свое тело от моего, но его серебристо-голубой взгляд был приклеен ко мне. Я вздрогнула, осознав, как стало холодно, когда на мне больше не лежал более чем двухсот фунтовый[7] горячий мужчина.

Адриан снял свое пальто, под которым скрывалась черная рубашка с круглым вырезом, которая обнимала его тело так, как если бы отдавала дань уважения. Конечно, он заметил мою дрожь. Я задалась вопросом, возможно ли сбежать от этих пронзительных глаз.