Прекрасные похороны

Я застыл с отвисшей челюстью, пока она шла к машине. Я посмотрел вниз на близнецов.

— Правда?

— Правда! — Крикнула она в ответ. Она поднесла ко рту большой палец и мизинец и пронзительно свистнула.

— По местам!

Томас, Тэйлор и Тайлер побежали за мамой.

Я выдохнул, надув щеки, а затем глубоко вздохнул. Я кивнул.

— Ну, хорошо. — Ребята шли со своими битами и перчатками, а я нес все остальное, натянув на голову бейсболку «Little Dodger». — Давай сделаем это.

Трентон отошел от Томаса, Трэвиса, Тэйлора, Тайлера и Шепли и поплелся на подиум — настала его очередь. Это были третьи похороны в нашей семье за шесть недель. О его горе и бессонных ночах рассказывали фиолетовые мешки под глазами и поникшие плечи. Послышалось шуршание от разворачиваемого листка со словами, которые он написал через несколько дней после того, как я его оставил. На нем было множество размазанных следов от ластика, зачеркиваний и следов от слез.

— Папа. — Он вздохнул. — Когда я сел писать это письмо, я старался думать о том, каким прекрасным отцом ты был. О сотнях раз, когда мы с тобой смеялись, или просто о моментах, которые мне запомнились. Но все, о чем я могу думать... Это о том, как мне грустно, что тебя больше нет, и как я буду по тебе скучать. Я буду скучать по твоим советам. Ты знал все обо всем, и ты всегда знал, что нужно сказать, страдал ли я или просто принимал решение. Даже когда я поступал неправильно, ты никогда... — Он покачал головой и сжал губы, пытаясь сдержать слезы, — не судил нас.   Ты принимал нас и любил за то, кем мы были, даже когда нас сложно было любить. И так было с каждым из нас. Наши жены называли тебя папой, и ты действительно был им для них. Оливия... называла тебя Большим папой, и она делала это искренне. Я счастлив за то, что где бы вы не находились, вы будете вместе. Я буду скучать по историям, которые ты рассказывал о маме. Я чувствовал себя рядом с ней, сколько бы лет не проходило, потому что ты говорил о ней, говорил так, будто она все еще была с нами. Я рад, что ты, наконец, сможешь снова быть с ней. Я не рассказываю столько вещей о тебе, пап. Их невозможно перечислить все. Но всем нам повезло, что у нас было это время с тобой. Каждый, кто сталкивался с тобой, становился лучше, и это навсегда его меняло. И сейчас мы тоже навсегда изменились, потому что тебя больше нет.

— Держитесь подальше от дороги, — сказал Томас своим идентичным братьям.

Игрушечные пожарные машинки близнецов летели в метре от тротуара в двух кварталах от нашего дома, беспорядочно двигаясь и периодически врезаясь друг в друга. Я сжимал крошечную ручку Трентона, который ковылял рядом со мной в подгузнике, заметном даже через колготки и вельветовые штанишки. Трентон был закутан, словно ребенок эскимосов, а его нос и щеки раскраснелись от ледяного ветра.

Томас отогнал близнецов обратно к центру тротуара, поглубже натаскивая вязаную шапку Тэйлора на уши.

Я застегнул свою куртку, дрожа под тремя слоями одежды и задаваясь вопросом, как Диана могла быть такой счастливой, волоча меня за руку лишь в растянутом свитере и потертых джинсах для беременных. Ее припухший нос покраснел, но она настаивала, что на грани того, чтобы пропитаться потом.

— Осталась одна улица! — Сказала она, подгоняя мальчиков, чтобы они не останавливались перед нами. — Трентон, я не могу видеть тебя, когда ты идешь перед моим животом, так что если ты остановишься прямо перед мамочкой, то она тебя задавит, — сказала она, подгоняя его своими руками. — Там! — Сказала она, указывая на длинную подъездную дорожку. — Тридцать семь тысяч! Можешь в это поверить?

Практически новый фургончик стоял на дорожке, а на лобовом стекле была закреплена еле видная под слоем снега табличка с красной надписью «продается».

Я сглотнул. Мы все еще не выплатили деньги за тот фургон, что был у нас сейчас и еле вмещал нашу семью из шести человек.

— Он выглядит таким новым. Ты уверена, что цена верная?

Диана захлопала в ладоши.

— Я знаю! Это будто небеса бросили его к нашим ногам!

Ее идеальная улыбка и ямочка на левой щеке каждый раз превращали меня в желе, и отказать ей я уже не мог.

— Ладно, дай мне их номер, и я договорюсь о тест драйве.

Диана хлопнула в ладоши и прижала их к груди.

— Правда?

Я кивнул:

— Если это то, чего ты хочешь.

Она подпрыгнула, а затем провела по животу, глядя на него.

— Видишь? Я же тебе говорила! Все будет отлично, малыш Т.

— Мамочка, — сказал Трентон, дергая ее за джинсы.

Диана, совершая медленные движения, аккуратно встала на колени. Она всегда делала так, чтобы оказаться на одном уровне с сыном, которому требовалось ее внимание. Трентон взял ее за указательный палец, а она подняла его ладошку ко рту и поцеловала.

— Да, сэр?

— Мне нравится машина.

— Тебе нравится машина? — Переспросила она и посмотрела на меня. — Слышал, папочка? Трентон хочет машину.

— Тогда она будет нашей, — сказал я, пожимая плечами.

На лицах Трентона и Дианы вспыхнули одинаковые улыбки с одинаковыми ямочками.

— Ты слышал это? — Завизжала она. — Папа достанет нам машину! Хороший выбор, Трентон!