Прекрасный белый снег (СИ)

Пока они тусовались у ларька, подъехал какой-то чёрный джип, встал сзади. А следом, подперев его прямо под передний бампер, ещё и мерин, полный каких-то бритых. И в общем-то, он всё понял сразу, для того, чтобы сообразить что будет дальше, провидцем быть не требовалось вовсе. Не ожидал он только одного: что этот пухлощёкий коммерсант вцепится ему зубами в палец. Этот урод чуть не откусил ему большой палец правой, боевой руки. Когда он с развороту зарядил тому прямо а челюсть, падая уже вперёд, на Веньку, клинчуя почти как в ближнем бое он успел обнять его за плечи, и опускаясь на колени каким-то чудом ухватиться за руку. И тут же, с тяжёлым хриплым стоном "Ключи давай" вцепился ему в палец, чуть пониже ногтя. Последнее что услышал Венька перед тем как потерял сознание от удара чем-то тяжёлым по затылку было: "Мы тамбовские. Не вздумай нас искать..."

Тамбовских этих Жорины бандиты вычислили за три дня, кусачего наводчика встретили прямо у подъезда, где-то на Гражданке, и с этого момента пошли бесконечные разборки. Хорошо хоть, Жора денег не просил, "Да ты, главное, не переживай, — говорил он Веньке, — тачку вернём, после разберёмся."

С неделю у Веньки болела голова и шея: конечно, это было сотрясение. Ударили его, судя по всему, каким-то небольшим мешочком, с песком или с мелкой дробью, а может вперемешку. "Да, повезло тебе, братан, — утешала его Жорина братва, — похоже, в рубашке ты родился. Могли ведь и убить..."

За сотрясение, однако, Венька не очень переживал: десять лет занятий боксом кое-чему его всё же научили. И хотя в нокауте, Бог миловал, он так и не побывал ни разу, по голове за свою жизнь напропускал достаточно, и как с этим бороться помнил хорошо.

После томатки с ложкой глицерина, на ночь, в глазах его сверкая и кружась плавали маленькие цветные звёздочки, днём же слегка качало: ноги вели себя как недоваренные макароны, но это помогало. Гораздо больше беспокоила рука: палец, прокушенный чуть ни насквозь стал походить на маленькую переваренную сардельку, без конца гноился, и боль уходила всё дальше по предплечью. Светка колола ему ампициллин два раза в день, но легче от этого не становилось. Антибиотики почти не помогали, процесс, видимо, уже пошёл. В конце концов пришлось идти сдаваться. На гнойной хирургии Военно-Медицинской Академии довольно молодая ещё женщина, хирург, недолго думая вскрыла его, совсем почти уже нечуствительный к боли палец, прочистила как следует, а ноготь удалила. И Веньке сразу стало легче.

Тем временем бандитские разборки продолжались, он без конца мотался по каким-то стрелкам, и в Жориной бригаде стал уже почти своим. Примерно раз в неделю Светка садилась за руль его белой Ауди-сигары и они ехали в какой-нибудь шалман, на очередную тёрку. Однажды его друг Жора познакомил их со своим бандитским шефом — Славой Кирпичёвым, авторитетнейшим в те годы вором в законе, добрым таким дядечкой глубоко за шестьдесят. Светке он показался на удивление мягким и культурным, да и она, что Веньку совсем не удивило, Кирпичу понравилась не меньше.

К результату, однако, разговоры эти никак не приводили: тамбовские упёрлись рогом и насмерть стояли на своём: тачку, мол, взяли чисто, а лох сам же и виноват, повёлся на разводку. В конце концов, на какой-то безумной стрелке, с обеих сторон в небольшой бар гостиницы Спутник тогда приехало человек по двадцать бандюков, Веньке было сказано: всё, тема закрыта, тачка продана, бабло ушло в общак. А он и сам, давно уже и не надеялся. Ауди свою, чтобы хоть как-то выжить, он продал по дешёвке Слонику, бывшему, с кривым подковой носом боксёру из Жориной команды, и на полученные деньги опять отправился в Германию. Примерно год ещё гонял он тачки Жориным бандитам, учавствовал время от времени в стрелка и разборках на тему каких-то угнанных или разбитых Мерседесов и Тойот, среди братвы стал совсем уже своим и как-то на всём этом выживал. А после его лавочка накрылась окончательно: сначала, в казино на Грибоедова убили Кирпича, следом за ним, буквально через пару месяцев застрелили Жору, и бригада развалилась. Очередную Венькину, к счастью не слишком дорогую БМВ, разбили прямо на стоянке: кого-то из пацанов тачка заинтересовала, Венька оставил ключи на вахте — попробовать машину, а сторож, молодой совсем парнишка, сдуру решил немного прокатиться. Ну и прокатился... до ближайшего столба... Мощность не учёл, ушёл в занос... И слился через пару дней. А вскоре наше любимое правительство ввело безумные какие-то, запретительные пошлины на иномарки, и Венька остался без работы. Семью теперь кормила Светка.

Школа её к тому времени закрылась, то ли танцы к середине девяностых потеряли популярность, то ли денег у народа совсем уже не стало, а может просто, кому-то их зальчик приглянулся. Трудилась она теперь где-то на Юго-Западе, три раза в неделю, тоже, правда, в школе танцев, но зарабатывала совсем немного, на хорошую зарплату учеников не набиралось.