Прекрасный дикарь

За окном мелькнули синие и красные огни, и я проклял нашу удачу за то, что мы находимся в таком престижном районе города. Копы никогда не приезжали на беспорядки в таких местах слишком поздно. Они не хотели, чтобы неприлично богатые клиенты могли негативно отозваться о времени их отклика.

— Отойдите, мать вашу! — крикнул я, прижимая Уинтер к себе, пытаясь протиснуться сквозь толпу и найти запасной выход.

Некоторые из них начали кричать, что я снова похищаю ее, и я выругался, когда один из парней замахнулся на меня. Я уклонился в сторону и ударил его в ответ, понимая, что мне действительно стоило подумать о сдерживании, когда он упал, как мешок с дерьмом, а девушки только громче закричали.

Уинтер прижалась ко мне еще крепче, уткнувшись лицом в мою рубашку, пытаясь отгородиться от окружающего нас безумия, и я сорвался с места, почувствовав, как дрожь страха пробежала по ее телу, выхватил пистолет из кобуры и направил его в толпу, чтобы убедиться, что они убрались с нашего гребаного пути.

Конечно, в этот момент полицейские оказались на вершине лестницы, и я выругался, когда они крикнули мне, чтобы я замер и бросил оружие, направив на меня свои пистолеты, так как все, кто не кричал в этом проклятом месте, решили начать.

Я не был гребаным идиотом, поэтому я бросил оружие на пол, подняв руки в знак капитуляции, пытаясь понять, как объяснить это дерьмовое шоу и вытащить мою девочку отсюда.

— Это Саша Эрнандес! — крикнула Большие Сиськи, прежде чем у меня появился хоть какой-то шанс. — Ее похитили восемнадцать месяцев назад, и этот человек пытался утащить ее отсюда до вашего приезда! Арестуйте его!

Уинтер бросила на меня испуганный взгляд, когда полицейские получили эту информацию, и я выругался, понимая, что так просто мы из этой передряги не выберемся. Эти люди знали девушку, которой она была раньше. Они знали, какой жизнью она жила. И неважно, насколько мне нравился этот маленький пузырь, который мы создали для себя, чтобы жить в нем. Похоже, реальность наконец-то настигла нас.

Глава 25

Уинтер

Полицейские окружили Николи, надели на него наручники и оттащили меня от него, как будто он представлял для меня угрозу. Мой голос не раздавался, но крик отчаяния покинул меня, когда я пыталась дотянуться до него.

— Все в порядке, дорогая. Сделайте глубокий вдох. Теперь вы в безопасности, — сказал офицер, державший меня, его хватка была достаточно крепкой, чтобы понять, что он не собирается меня отпускать. — Давайте отвезем вас в участок.

Николи выплевывал ругательства между зубами, когда его вытаскивали из ресторана, и мне потребовалась секунда, чтобы понять, что я тоже двигаюсь. Теперь, когда Николи исчез из поля зрения, все взгляды в этом месте были устремлены на меня, и мое сердце заколотилось, когда группа, схватившая меня, сгрудилась вместе, их лица выражали жалость, когда они рассматривали мои шрамы. Девушка, которая заметила меня первой, рыдала на плече у другой девушки, когда меня провели мимо них, и еще больше офицеров не давало им следовать за мной.

Когда я вышла на улицу и увидела, как Николи запихивают на заднее сиденье патрульной машины, меня охватила паника.

— Николи! — закричала я, мой голос вырывался из горла, когда я попыталась освободиться от офицера, вцепившегося в мою руку.

— Успокойтесь, мэм, — сказал он, крепче прижимая меня к себе.

Николи посмотрел на меня через окно машины, выражение его лица было свирепым. Машина отъехала, и я повернулась к державшему меня офицеру, пытаясь выдавить из себя слова, которые мне нужно было ему сказать, но они снова застряли у меня в горле.

Николи невиновен.

Он помог мне.

Спас меня.

Пожалуйста, не забирайте его у меня.

Но ничего из этого не вышло, и мужчина грустно нахмурился, направляя меня на заднее сиденье другой машины.

Дверь закрылась, и мир приглушился, тишина давила на мои уши так громко, что становилось больно.

Я не заметила, как завелась машина и как мы поехали по улицам Синнер-Бэй, пока не оказались у серых каменных стен полицейского участка. Здание доминировало над всей дорогой, и все остальные дома и магазины казались прижавшимися к нему. Когда дверь машины открылась, офицер помог мне выйти, и снежинки закружились вокруг меня в воздухе, холод кусал мою плоть, пробуждая мои раны. Мои шрамы зудели, как будто они все ещё не зажили, а те, что были на сердце и душе, и вовсе разошлись.

Внутри меня привели в комнату с четырьмя глухими стенами, единственным столом и зеркалом напротив. Меня усадили в кресло, предложили кофе, одеяло, телефонный звонок. Я покачала головой в ответ на каждое из них, а когда я осталась одна, я соскользнула с кресла, подошла к стене и опустилась на холодный пол, свернувшись калачиком. Я оставила свой мобильный телефон в ресторане, поэтому у меня не было номера Фрэнки, чтобы позвонить ему, даже если бы я могла говорить прямо сейчас.

Думай, Уинтер. Подумай, как выбраться из этого. Подумай, как спасти Николи.