Прекрасный дикарь

Я оттолкнула его, и он тут же отодвинулся, опустившись на другой край ванны с сжатой челюстью. Из глубины его глаз я видела, как горит его желание ко мне, и если он думал, что мне нужно пространство между нами, то он сильно заблуждался.

Я подалась вперед, перелезла через него и уперлась коленями по обе стороны от него, чувствуя, как его затвердевший член упирается мне в бедро. Он пристально посмотрел на меня, и я взглядом дала ему понять, чего именно я хочу, а затем потянулась между нами, взяла в руку его твердый ствол и провела рукой вверх-вниз по его гладкой длине. Он зашипел сквозь зубы, его руки опустились на мои бедра и крепко обхватили их, пока я крепко сжимала его. Затем я приподняла свое тело и подвела его к своему входу, дрожь пробежала по мне, когда я выдержала его взгляд, упиваясь желанием в его выражении лица.

— Ты прекрасная, совершенная штучка, — прорычал он, затем толкнул меня на себя, и я закричала, когда он погрузился в меня все глубже и глубже. Дюйм за дюймом он заполнял меня, и я уперлась руками в его плечи, привыкая к невероятному ощущению, с которым он овладевает мной.

Я начала покачивать бедрами, и он ругался, когда я скакала на нем, первобытная часть меня пробудилась и взяла верх, когда я впилась ногтями в его плоть и увеличила темп. Он обхватил меня руками, позволяя мне задавать ритм, а я двигалась на нем, насаживаясь на него, вводя и выводя его, когда он наклонял голову, чтобы поцеловать меня в шею. Его зубы царапали мою кожу, и я содрогалась от удовольствия, двигаясь все быстрее, чувствуя, как во мне снова нарастает жар, отчаянно желая высвободиться. Он потянулся вверх, чтобы запустить руку в мои волосы, и прочертил ртом огненную линию вдоль моей ключицы.

Я чувствовала, как он набухает внутри меня, продолжая ругаться между вдохами, его хватка на мне была непреклонной, пока я двигалась все быстрее. Мой мир снова закружился, и звуки, издаваемые мной, были чисто животными, когда мое тело сжалось вокруг него, и это было в тысячу раз лучше, чем его пальцы. Он был толстым и пульсирующим внутри меня, и я чувствовала, как он сдерживается, когда его хватка сжалась в моих волосах, достаточно сильно, чтобы немного дернуть, и я задохнулась, потому что такая боль была невероятно приятной.

Я уже готовилась снова распасться на части, и на этот раз это был взрыв где-то глубоко внутри меня, поскольку он снова и снова попадал именно туда, куда мне было нужно. Мое тело сжало его, и он опустил рот к моей груди, посасывая сосок, пока оргазм омывал меня, его бедра поднимались навстречу моим, а я бешено двигалась, чтобы продлить силу стихии, пробивающуюся сквозь мое существо.

— Николи, — слово вырвалось из моих легких, и он застонал протяжно и сильно.

Он прижал меня к себе, яростно толкнув бедрами, и удержал меня, издав мрачный рык, от которого я еще глубже впилась ногтями в его кожу. Он прижался лбом к моей груди, тяжело дыша, прижимая меня к себе, и мы оба наслаждались блаженством, которое подарили друг другу.

В этот момент он был моим, а я — его. И я не хотела, чтобы это когда-нибудь изменилось, что бы ни приготовила для нас судьба.

Глава 18

Николи

Я лежал в своей кровати с Уинтер в объятиях, наша обнаженная плоть жарко прижималась друг к другу, несмотря на то, что на улице было холодно. Ее голова лежала на моей груди, а ее пальцы скользили по моей коже, отыскивая мои шрамы и лаская их с таким пылким вниманием, словно они значили для нее что-то важное.

После того, как мы вышли из ванны и высохли, мы так и остались здесь, тихо отдыхая в объятиях друг друга и борясь с необходимостью двигаться, даже когда за окнами взошло солнце. Мы не спали. Просто лежали здесь вместе, умиротворенные своим обществом, и я все время слышал, как она стонала мое имя, и это воспоминание вызывало улыбку на моих губах каждый раз, когда я думал об этом.

— Что такое? — пробормотал я, чувствуя, что у нее что-то на уме.

Я боролся с желанием остаться здесь вот так, немного продлить момент, чтобы я мог просто купаться в этом чертовски идеальном ощущении.

Я знал, что нам нужно уходить. Дюк мог быть все еще там, и его боссы не собирались просто забыть тот факт, что я убил половину их людей и разрушил всю их деятельность. Мы не могли остаться. На самом деле, мы уже должны были уехать. Но уезжать было тяжело. Тяжело прощаться с этим местом и людьми, которыми мы здесь были. За этими стенами меня ждали личности. Имена, которые я не был уверен, что хочу. Николи Витоли… Анджело Ромеро… Я был обоими этими людьми и ни одним из них. И кто знал, кем была Уинтер, кроме моей дикарки. Кто-то должен был скучать по ней, кто-то должен был любить ее до того, как она попала в этот конкретный кусочек ада. Мы были просто двумя погаными существами со слишком большим количеством имен и личностей между нами, и я чувствовал, что единственное место, где мы оба точно знали, кто мы, было прямо здесь. Вместе. То, чем мы были друг для друга, было чистым и простым, незапятнанным никем и ничем другим. Только мы. Одни. И я хотел, чтобы так было и впредь.