Прекрасный дом

Возвратившись около полуночи к краалю Мгомбаны, воины, которые ходили арестовывать Ворону, застали возле загона для скота целый полк. Это был личный полк Бамбаты, и во главе его они увидели самого вождя, высокого и худого, обнаженного до пояса, в новом галифе. В руках у него была скорострельная винтовка системы «Маузер», блестевшая маслом в свете костра. У Бамбаты были большие глаза, широкие скулы и большой жестокий рот. Позади него стояли знахарь Малаза и проповедник Давид, но гораздо важнее и для него, и для воинов были его помощники, расположившиеся справа и слева от вождя. Один из них был Пеяна, высокий, крепкого сложения человек с насмешливым взглядом. Коломб вспомнил, что слышал его хриплый, угрожающий голос в поселке Виктория. Этого зулуса знатного происхождения, фамильярно рассуждавшего о Младенце, часто видели в доме старой мисс Брокенша. Коломб не доверял ему и с упавшим сердцем смотрел на его властное, с резкими чертами лицо. Второго помощника он не знал. Это был молодой человек в европейском костюме и полотняном шлеме, вооруженный винтовкой, с патронташем на боку. У него было поразительное лицо: мрачно насупленные брови, умный взгляд, полные, красиво очерченные губы. Шепотом называли его имя: Какьяна, телохранитель самой Динузулу, Младенца.

Какьяна обратился к собравшимся воинам. Он говорил короткими фразами, нетерпеливо. Он сообщил им, что Бамбата выделен из всех остальных. Ему оказана честь начать наступление. Белые рассчитывают уничтожить Черный Дом. На Бамбату возложена задача заманить белых в дремучие леса за рекой Тугела. Тогда пробудится вся земля и с севера придут зулусские импи. Не разрешается трогать белых женщин и детей. Враги — не женщины, не дети, а только вооруженные белые солдаты. Народ и правительство Англии благоволят к их колонии. Если будут обижены белые женщины, это вызовет озлобление Англии, и к Черному Дому будут плохо относиться.

— Кто избрал нашего вождя Бамбату? — спросил какой-то старик.

— Младенец, — ответил Пеяна.

— Примет ли он участие в сражении?

— Он сам знает, что ему делать.

Раздался возмущенный ропот, и сомневающийся замолчал.

— А теперь я намерен перерезать тебе глотку, — насмешливо обратился Бамбата к своему дядюшке Вороне.

— Поступай мудро, сын моего брата, — сказал Ворона, — но не высмеивай моего мужества.

— Никакой резни не будет! — крикнул Какьяна. — Этого человека накажут обычным порядком — по приговору всего племени.

Глухим бормотаньем все присутствующие выразили свое согласие. Коломб увидел, что Ворону отвели в сторону и бросили на землю вниз лицом. Молодой обнаженный воин встал коленями ему на спину и веревкой связал ему локти, запястья, колени и щиколотки. Теперь все пути к отступлению были отрезаны. Коломб бесшумно отполз в кусты. Луна зашла, но он знал дорогу, он шел обратно в крааль Но-Ингиля, где его ждала Люси и где он спрятал для себя магазинную винтовку системы «Энфилд» и двадцать обойм с патронами.

Глава XVIII НАЧАЛО

Мистер Хемп послал трех полицейских восстановить власть Вороны и арестовать Бамбату. Такой малочисленный отряд, решил он, покажется зулусам определенной уступкой и не вызовет никаких враждебных действий, Стоя на вершине холма, Бамбата наблюдал за полицейскими, которые сначала ехали по дороге, а затем свернули в кустарник на коровью тропу. Целый отряд сидел в засаде, чтобы остановить их. Бамбата трижды выстрелил; делая это, он знал, что первый наносит удар белым — теперь отступления нет, даже если бы он и захотел отступить. Сидевшие в кустах воины ждали боевого клича, и Бамбата с вершины холма увидел, как полицейские схватились за свои карабины и начали поспешно стрелять по кустам. Затем они повернули лошадей и ускакали, а с холма вдогонку им несся торжествующий смех.

Белые тоже не теряли времени. В Грейтауне, на железнодорожной станции, в шести часах ходьбы от места этого происшествия выгружался полицейский отряд, только что вернувшийся после расправы в Энонском лесу. В закатных лучах солнца воины увидели на красноватой ленте дороги сомкнутые ряды одетых в хаки всадников, потоком хлынувших в долину. Пыль стояла столбом, серой пеленой покрывая акации, змееподобные каучуковые деревья и кедры.

— Черепаха высунула голову, — сказал Бамбата Мгомбане.

Коломб, сидя в краале своего деда, подробно рассказывал обо всех событиях роковой ночи, и, когда он закончил рассказ, старик, волосы которого были почти совсем белы от старости, медленно произнес:

— Через эту реку есть только один путь. Много людей погибнет, прежде чем все это кончится.

Молодые люди поняли, что он хотел сказать: нет иного выхода, кроме как сражаться и вытерпеть все до самого горького конца. Но-Ингиль велел женщинам и мальчикам приступить к жатве, убрать каждый колосок зерна, каждый початок кукурузы, каждую тыкву, даже те, что еще не совсем созрели. Он указал, в каких местах вырыть подземные склады-тайники для зерна, и велел унести вырытую землю и разбросать ее по пашне.