Прекрасный инстинкт

Красивая темноволосая женщина с бейджем, на котором написано «Риза, управляющий», приветствует нас в двух шагах от входа. Лучше бы ей здесь и стоять, поскольку им нужны все посетители, которых они только могут заполучить, чтобы окупить эту уродливую лошадь перед входом.

Почему Кэннон сморщивает свой прелестный нос, глядя на меня? Даже не знаю. Я ведь не сказала этого вслух.

— Приятно с вами познакомиться, Риза, — он пожимает ей руку, всколыхнув ее чресла (опять же, если у нас, женщин, они есть) своим высоковольтным шармом и голосом, от которого подгибаются пальцы на ногах. — Это Элизабет Кармайкл, отец дал ей ключ и отправил все выяснить по поводу банковской ячейки.

А Риза хороша, так вышколена и профессиональна, что отступи она назад хотя бы на дюйм, мой опытный циничный взор не заметил бы, как у нее слегка расширились зрачки и поджались губы. Но, увы, я прямо перед ней. И я это заметила.

— Вы дочь Анны? — спрашивает она.

— Была, — я скрещиваю руки на груди. — Если вы были знакомы с ней, то знаете, что она умерла. Семь лет назад. Это было в газетах и вообще везде, — я грубо насмехаюсь, — поэтому правильнее сказать «была».

— Перестань, — бурчит на меня Кэннон, улыбаясь ей еще шире. — Можете представить, какой у нее сегодня тяжелый день. — Он пожимает плечами и извиняется за меня.

Риза кивает, гребаная жалость мелькает в ее глазах.

— Следуйте за мной. Вы сказали, у вас есть ключ?

— Да, — Кэннон поспешно говорит за меня, явно боясь дать мне хорошую возможность выпалить еще что-нибудь.

Надо признаться, я, без сомнения, веду себя как сука. Знаю это, но все же не могу удержаться. Коннер, дом Ричарда, вся эта дружелюбность, секретные ячейки, покупка домов — я уже на грани чрезмерной перегрузки.

— Прошу, — Риза указывает нам на два кресла перед ее столом, — присядьте. Могу я кому-либо из вас предложить напитки?

Я раздраженно фыркаю, скрестив ноги, всем своим видом демонстрируя нетерпение.

— Нет, спасибо, — нараспев произносит Кэннон, демонстративно и довольно властно кладя руку на мою ногу.

— Я только должна проверить учетную запись, — она стучит по клавишам, а затем из принтера справа от нее появляются несколько листков. — Элизабет, ваше второе имя?

— Ханна.

— Есть ли у вас какой-нибудь документ, удостоверяющий личности?

Я вытаскиваю водительское удостоверение и передаю ей, так и не опуская руку, ожидая, пока она сделает копию и вернет его мне.

— И последнее. Вы знаете, пароль?

— Дасти. — Этот вопрос выводит из себя, и мой ответ звучит сдавленно и хрипло. Я любила этого пони. Его продали, когда мама стала слишком «отсутствующей», чтобы регулярно возить меня на уроки. Я задавалась вопросом, где он теперь…

— Все верно. Эйприл? — зовет она через всю комнату, и появляется соблазнительная молоденькая рыжая, щедро одаренная во всех нужных местах. Я наблюдаю за Кэнноном, словно ястреб за флюоресцирующим кроликом со сломанной кровоточащей лапой, но он либо хорошо это скрывает, либо ему на самом деле искренне плевать, что она стоит прямо возле него. — Эйприл, пожалуйста, покажи мисс Кармайкл депозитную ячейку под номером 71276, — она протягивает ей стикер, как я предполагаю, с написанным на нем номером ячейки. — Джентльмен может сопровождать ее, если она того пожелает, заблокированная дверь, один час.

— Да, мадам, — Эйприл отвечает и начинает уходить.

Кэннон встает, оглядывается назад, чтобы взять меня за руку, и подмигивает в знак поддержки.

— Хочешь, чтобы я остался с тобой или нет? — спрашивает он.

Я киваю головой, и мы идем с ним вместе.

— Один час, комната находится под наблюдением, — она отрывисто инструктирует. — Если вы закончите раньше, то нажмите зеленую кнопку на стене, и я вернусь. Она громко хлопает большой металлической дверью, запирая нас в помещении, жутко напоминающем мавзолей, ну, или могилу Тутанхамона, выбирайте сами.

Мило с ее стороны указать нам нужную ячейку, поскольку здесь их тысячи. Я пытаюсь понять принцип распределения номеров, когда Кэннон хвастается.

— Нашел! Прямо здесь, 71276.

Я протягиваю ему ключ, нервничая настолько сильно, что запросто могу что-нибудь сломать. Он отпирает ее, выдвигает длинный узкий ящик и кладет его на стол, стоящий посреди комнаты. Затем он поворачивает ключ на один оборот и открывает сам ящик, держа крышку приоткрытой.

— Посмотри на меня, — мягко требует он. — Вдох для меня, — его глаза так и говорят мне «сделай это», когда я упрямлюсь, — теперь выдох для себя. Хорошая девочка. — Он наклоняется и оставляет на моих губах поцелуй, а затем еще один. ­— Я рядом.

Он открывает крышку, откидывая ее к столу. Первая вещь, которая привлекает мое внимание, это принадлежащая моей маме брошь-камея из слоновой кости с вырезанным профилем ее матери. Я всегда считала, что это украшение отвратительное и устаревшее, но сейчас оно кажется мне красивым и исполненным величием.

— Отодвинь ее в сторону, пожалуйста, — произношу я шепотом, не готовая к чему-либо прикасаться.

Следом идут множество колье, колец и серег из драгоценных камней.