Прекрасный мерзавец

— Я предложу тебе это один раз, Грегори. Согласишься — мы будем трудиться рука об руку и сделаем эту компанию ещё более процветающей. Откажешься — я с тобой попрощаюсь в тот же миг.

— Если уйду я, то за мной уйдут многие! — пафосно заявляет Грегори.

— Не преувеличивай, Грег! — осаживаю его. — Да, за тобой уйдёт кто-то. Возможно, даже не один человек. Будет ли это иметь значение в масштабах компании? Может быть! Но только при условии, что за тобой двинется треть всех башковитых юристов. Но этого не будет, Грегори… За тобой уйдут только мелкие сошки и жополизы. Остальные останутся. Потому что так делается бизнес. Так строятся многомиллиардные корпорации. И если ты будешь благоразумным, то останешься. И вместе мы достигнем большего.

Грегори молчал, глядя на меня волчьим взглядом. Он считал, что я — праздношатающийся мажор, который пришёл в компанию отца от нечего делать. Управляющий не хотел терять тёплое место, статус и власть. Да, власть опьяняет. Грегори уже попробовал её на вкус. Ему понравилось.

— Я несколько лет управлял этой компанией. И теперь все лавры достанутся тебе? Не бывать этому!

В ответ я только развожу руками:

— Дело твоё. Тогда ты знаешь, что делать. Напиши заявление на увольнение по собственному желанию. Я рассчитаюсь с тобой, как полагается, и даже закачу прощальную вечеринку в твою честь.

Грегори молча рванул на себя ящик стола и демонстративно принялся писать заявление от руки. Его право…

Я направляюсь на выход и разворачиваюсь у самой двери.

— И ещё один момент, Грег!

Он отрывает взгляд от бумаг, вопрошающе глядя на меня.

— Розовый или жёлтый?

— Не понял.

— Розовый или жёлтый колпачок на вечеринку в честь ухода?

— Да пошёл ты… — цедит он сквозь зубы. — Я уйду уже сегодня и заберу с собой лучших! Ты ещё пожалеешь!

— Не сомневаюсь, — фыркаю я.

Вновь захожу в кабинет отца. У нас с ним были сильные разногласия в прошлом. Я не желал идти по его стопам и только в пику ему пошёл служить в федеральное бюро. Потом мой старик откинул копыта, а мы так и не помирились.

Сейчас я захожу в его кабинет и уже не чувствую яростного желания разрушать что-то ещё. Моя жизнь и так не может назваться образцовой. Если я начну колотить мебель, вымещая на бездушных предметах злость на мёртвого отца, меня точно можно будет записать в психи!

— Надо же. Ты действительно здесь!

Я оборачиваюсь на голос постороннего.

— Итан? — удивлён до предела появлением приятеля. — Что ты здесь делаешь?

Глава 27. Мерзавец

Наглец приподнимает уголки губ и заходит в кабинет, швыряя мне маленький букет, которым обычно кидаются невесты на свадьбах.

— Поздравляю с вступлением в должность. Размочил свою целочку неприкосновенности к делам отца!

— Да пошёл ты! — смеюсь, но ловлю букет. — Да, размочил.

— Я не верил до последнего. Даже когда Ченс сказал, что ты взялся за ум, я лишь посмеялся. Но проезжал мимо офиса и заметил жёлтую бестию…

— Ага. И вот я здесь, — обвожу рукой кабинет и заваливаюсь в кресло. — Недурственно, да?

— Да. Она на тебя хорошо влияет.

— Кто? — спрашиваю как можно небрежнее.

— Сам знаешь кто. Рыжая. Если ради неё ты даже решил взяться за управлением компанией отца, то она, должно быть, необыкновенная девушка.

— Притормози! Просто моя цель оправдывает средства! Ясно?

Итан издаёт лёгкий смешок.

— Хорошо. Будь по-твоему… Вообще-то я заехал не для того, чтобы поглумиться над тобой.

— Да ладно? Я думал, ты живёшь только ради этого!

— Я хотел извиниться. По-настоящему извиниться. Не ради того, чтобы не портить праздник Ченса, — Итан прочищает горло и переплетает пальцы рук. — Я был неправ. Извини, что наехал на тебя и не поверил.

— Извинения приняты! Причём, уже давно, — морщусь я. — И перестань стоять, как мнущаяся целка.

— Это было важно для меня — поговорить с тобой глазу на глаз. Мы поругались без посторонних, значит, я должен был извиниться. Тоже без посторонних.

— Супер.

— Да. И пошёл ты на хрен! Больше не дождёшься от меня извинений! — сразу же оживляется Итан. — Потому что несмотря ни на что, ты остаёшься безбашенным Мерзавцем, у которого есть проблемы с наркотиками и с самоконтролем.

Бля… Да он издевается! Я глажу руками столешницу, опираюсь на неё ладонями и смотрю другу в глаза.

— Что ты знаешь обо мне? Ты знаешь, как я подсел на героин? Нет? Так вот я тебе расскажу. Я работал под прикрытием, чтобы подобраться к крупным дилерам наркоты. Изображая торчка, часто приходится притворяться, что ты ширяешься. Для проверки чистоты товара. Обычно это всего лишь инсценировка, игла вонзается в крохотный грёбаный шарик, зажатый у локтя. И ты словно самый лучший актёр, корчишь из себя обдолбанного и радостного торчка. Но в тот раз всё пошло не так. Грёбаный шарик подвёл меня. Его просто не оказалось. На кону было очень совершение очень крупной сделки и потенциальный выход на того, кто стоит за особо крупными поставками. Так что мне пришлось ширнуться герычем по-настоящему! Или бы меня просто прикончили на том же самом месте. Ты предпочёл бы сдохнуть? Не думаю… — усмехаюсь.

Итан плотнее сжимает челюсти.